Rambler's Top100
Яндекс цитирования

 

Дальневосточный фазан

  Охота на фазанов неизменно протекала в местечке Янчен, в сорока верстах на восток от корейского порта Сейсин. Мы добирались туда пешком с двухколесной арбой и морем на гребном вельботе; верхом на конях и на велосипедах – через высокий перевал. Дичи было немало, но истых охотников всегда манят дали, всегда чудится: «Вот за той сопкой и дальше, дальше еще краше!» Однако как добраться в этакую даль без автомобиля? А завести такую роскошь долгие годы оставалось несбыточной мечтой очень ограниченной в средствах эмигрантской семьи. Но трудились упорно, дела налаживались, и вот – великое событие! – приобрели старенький, несуразный, еще с деревянными спицами «Шевроле» выпуска 1926 года. Купили на распродаже железнодорожного ведомства за немалую, по тем временам, сумму в двести пятьдесят еще золотых японских иен. Правда, прежде чем он побежал, провалялись под ним несколько дней, чиня масляный насос и очень примитивные у тех машин тормоза.
Наконец наш серо-бурый фаэтончик «Старя», как его окрестили за почтенный возраст, при помощи длинной заводной ручки затарахтел. То был общий восторг! Этот драндулет был рассчитан на семерых, имел два откидных запасных сиденья, а рессоры такой мощности, что однажды подгулявшая компания умудрилась загрузить одиннадцать душ! Один, примостившийся сзади на багажнике, при переезде через речку свалился в воду, но десять благополучно добрались до пивной Сато-сан. А выпавший, мокрый, догнал с некоторым опозданием…
Новый «фазаний» маршрут был разработан давно. Следовало катить на восток почти до самой границы с СССР (подъезжать к ней строго воспрещалось), там поворачивать на север до реки Туманган, граничащей с Манчжурией, где, по слухам, - царство фазанов!
Я уже сдал экзамен на вождение легковой машины очень строгой японской полиции, но в такой дальний путь с бесконечными перевалами и бездорожьем ехать не рисковал. Асфальтированных дорог в провинции тогда не существовало. Поэтому пригласили шофером друга-корейца Ри Мунуги по прозвищу Хромоножка. В детстве его укусила за ногу злая корейская лошаденка, оставив хромым на всю жизнь. В общем, в «Старю» сели пять человек и три собаки, а солидный груз ехал в бамбуковых корзинах на просторном подвесном сзади багажнике.
К концу дня экспедиция добралась в самый северо-восточный угол Корейского полуострова. Крутые горы вдоль побережья Японского моря остались позади, сменились невысокими холмами, покрытыми уже пожелтевшими зарослями корявого монгольского дуба, орешника и куртинками невысокого сосняка. По склонам холмов – аккуратно убранные пашни трудолюбивых корейских крестьян: чумизы, кукурузы, но главным образом соевых бобов – излюбленного корма дальневосточного фазана.
У подножия холмов там и сям разбросаны редкие хуторки в две-три глинобитные, под соломенной крышей, чистенькие фанзы. Одну из них, с обширным двором, обнесенным высоким плетнем из тальника, мы и облюбовали. Закатили машину в утрамбованный двор, познакомились с хозяевами, спросили разрешения остановиться дня на три. Сказать, что они просто согласились, - ничего не сказать. В те годы корейские землепашцы принимали охотников как союзников в борьбе с врагом – со зверем и птицей. Будь то хищник, медведь, кабан, даже косули. В том числе утки и фазаны. Хозяева в один голос жаловались. «Куэни» – фазаны – одолели. Особенно досаждают бобовой культуре. Налетают на поля до созревания целыми стаями.
Охотники в этих краях – редкость, вооруженных селян нет: японская полиция не разрешает приобретать огнестрельное оружие. Единственный способ бороться с этой «саранчой» - огораживать соевые поля низенькими заборчиками из соломы и тростника, оставляя проходы, в которых ставят петли из конского волоса. Жирный осенний фазан летать не любит, поэтому, спугнутый криком или колотушкой, предпочитает удирать на своих двоих. Видит проход в ограждении, мчит туда и оказывается головой в петле. Но это из десятков – один-два, разве всех выловишь… Словом, охотники были приняты с распростертыми объятиями.
Устроили во дворе собак, сняв обувь, расположились в двух отведенных комнатах с выходом на кухню. Вооружены были неплохо: у отца и у меня – пятизарядные бельгийские «Браунинги», у брата Арсения – отцовская, тоже бельгийская двустволка-бескурковка, Коля Гусаковский постоянно пользовался еще дедовской трехстволкой – два витых ствола 16-го калибра, а над ними нарезной – под пулю калибра 7,62 мм. В прошлом кадет хабаровского корпуса, очень надежный товарищ, был близорук, носил на охоте окуляры, но это не приносило заметного успеха. К тому же в отличие от прочих компаньонов не заводил личного пса. Хотя в доме постоянно содержалась целая свора: лаек на зверя и легавых на птицу. Последние – исключительно «шоколадные» датские пойнтеры. У отца красавец Гектор, у Арсения сын Гектора, очень дисциплинированный Лир. У меня – далеко не такой вышколенный, но ласковый, родившийся почему-то бежевым пес Май.
С вечера погода нахмурилась, похолодало, а ночью выпала даже не пороша, а какая-то изморозь, посеребрившая неопавший лист дубков, орешника и разбросанные вокруг уже убранные пашни. Вышли чуть свет и сразу же разошлись в разные стороны, оставив на хозяйстве Хромоножку.
Мы с Майкой взобрались на ближайший холм. Пахло осенней свежестью, увядающими травами первых дней ноября. Дал команду:
- Май, ищи, ищи!
Он завертел бежевой попкой, култышкой отрезанного в детстве хвостика, пошел то кругами, то «челноком». Мы с ним добросовестно обшарили вокруг всю сопочку. Пес прекрасно понимал, что от него требуется, очень старался, но все безрезультатно. Не подняли не только ни одного фазана, но даже несчастной перепелки. Прошло уже полчаса, и я с досадой подумал: «Вот тебе и царство фазана… Стоило ли ехать в такую даль?»
Обернулся на отдаленный косогор и замер от удивления… в полуверсте от нас по крутой убранной пашне снизу вверх двигалась, издали похожая на муравьев, стая птиц. На серо-белом фоне утренней изморози они казались совсем черными. Подумал – вороны. Но, приглядевшись, понял: невероятное скопище фазанов! Они шли и шли, взбираясь к вершине сопки, чтобы после обильного завтрака укрыться от хищников в густом кустарнике.
В отдалении прозвучали первые выстрелы моих компаньонов, но фазаны продолжали ползти, не взлетая. Мы скатились в овраг, обогнули горку, как бы заходя в тыл отступающей армии. Пока добрались, птицы уже попрятались в зарослях шиповника. Корейцы во время пахоты постоянно выбирают вывернутые плугом многочисленные булыжники, складывая их в кучки и целые ряды на обочине пашни.
Ряды с годами зарастают бурьяном и ползучим шиповником, что создает фазану надежное убежище от лисиц, диких кошек, орлов, ястребов и прочих хищников. Это очень серьезная преграда и для собаки. Но азартный помощник, чуя присутствие ароматной дичи, лезет в колючки самозабвенно. Кряхтит, хрюкает, пищит, плачет, в кровь царапая нос, уши, лапы, пузо и все прочие интимные места. И остановить его бывает невозможно. Но тут мой молочно-бежевый пойнтер не успел еще влезть в колючки, как – фр-р-р-р! – взлетело сразу несколько петухов и кур. Это такой шум и треск, что малоопытный стрелок невольно вздрагивает, теряется, горячится и палит как попало. Мажет, от этого еще больше волнуется и остается с носом…
В свои двадцать лет я был уже достаточно опытным стрелком. А выбор был отличным, и «Браунинг» позволял не торопиться с перезарядкой. Одного за другим снял двух петухов и курицу. Май всех отыскал, принес и подал в руки.
Огромная стая как-то незаметно разбежалась и разлетелась. Выводки попрятались по увалам, по ключам. Вдалеке все чаще слышалась стрельба моих компаньонов.
Мы спустились к речке, поросшей высоким кустарником. Май плохо держал стойку, но искал усердно и далеко не уходил, не поднимал дичь без выстрела, что очень важно. Когда завел меня в высокие заросли тальника, взлетело сразу несколько фазанов. Причем, особенно петухи, поднимались вертикально, свечкой. И застывали на секунду в зените, ища дальнейшее направление, становясь на мгновение неподвижной целью… Тут бьешь, как по мишени.
К полудню связка – более десятка увесистых птиц – уже не давала свободно поспевать за собакой. Правда, отец с ранних лет обучал нас удобному приему: носить дичь не у бедра – для красоты, а связывать за головки, перекидывая через плечо. Так она не мешает шагать, позволяя одним движением руки сбросить ношу наземь и быть готовым к новому выстрелу.
Однако, когда ноша стала уже неподъемной, я выбрал приметную на холме молодую сосенку, подвесил добычу повыше, привязал рядом заметный издали белый платок и повернул в сторону базы.
Уже во дворе уловил неповторимый аромат фазаньего супа со свежей картошкой, который приготовили Хромоножка с хозяйкой фанзы. На обед стекались все участники. Обмен впечатлениями, фазанятина со свежесваренным рисом, кормежка собак, пополнение патронташей.
После обеда отец, Арс и я взяли в носильщики по молодому парню. Без них было не обойтись – очень уж охота оказалась урожайной. Дуплеты, триплеты. Однажды мы с Майкой забрались на небольшой хребтик в момент, когда из-под ног вылетело четыре фазана с интервалами, позволявшими бить прицельно каждого. Впечатляющий эффект: четыре выстрела, и четыре фазана ткнулись в противоположный склон и скатились в овражек!
В то время готовых патронов в продаже не было, снаряжали сами бездымным японским порохом «чумиза». А дробь на фазана – номера два и три, в зависимости от сезона, срока охоты. Чем позднее, тем он взлетает дальше, становится крепче. И бегать за ним приходится больше. Наш отец, очень опытный охотник, считал охоту на фазанов самой изнурительной, ибо даже в поисках зверя стрелок периодически останавливается, рассматривая в бинокль окрест, может присесть, подкарауливая дичь. И только идя за фазаном, должен поспевать за собакой с рассвета до темноты, все время в движении.
А наш хуторок пировал. Битую птицу хозяева потрошили, осердье шло в их котел. Тушки подсаливали и развешивали в тени плетня. За ночь они основательно остывали.
Охота получилась рекордной. За три дня взяли – страшно сказать – двести восемнадцать фазанов. Отец – девяносто два, я – семьдесят два, Арсений – пятьдесят два. А близорукий, без собаки, друг юности Коля всего двух петухов. И это доказывает, что фазан легко в сумку не лез. Требовался опыт, сноровка, меткая стрельба. К сожалению, не сохранилась фотография, на которой наш легендарный «Старя» так увешан радужными петухами и серо-бежевыми курочками, что автомобиля вообще не видно.
Попутно взяли трех косуль. Одну оставили хозяевам, а две для равновесия заложили между мощными крыльями и капотом машины.
Трудно определить груз из двух сотен упитанных диких кур, пары косуль, пяти человек и трех собак, но рессоры нашего «Шевроле» просели заметно. Серо-бурый конек-горбунок скрипел, кряхтел, но храбро брал броды – где не было мостов – и крутые перевалы корейских гор. С тусклыми фарами и виртуозом Хромоножкой за рулем глубокой ночью он довез всю компанию до нашей сейсинской фанзы, описав круг в пятьсот с лишним верст.



.

Валерий Янковский

 
© Интернет-журнал «Охотничья избушка» 2005-2016. Использование материалов возможно только с ссылкой на источник Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов.