Своего первого тайменя я поймал на спиннинг, и было это давно… Я тогда был довольно молод, и работал промысловым охотником в Катангском районе, Иркутской области. Места там совершенно дикие, охотничий участок был в среднем течении таёжной речки с интересным названием Чула, впадающей в Катангу (Подкаменную Тунгуску). На охотничьи участки в те сказочные времена Коопзверопромхоз охотников забрасывал на вертолёте. Напарником у меня был Лёха, эвенок по прозвищу Бес.

Прозвище это прилипло к нему давно, ещё со школьной скамьи. Играли сценку,
он исполнял роль беса, выныривающего из пучины морской, когда балда верёвкой воду мутил. С тех пор и стал Лёха Бесом. Был он ещё моложе меня, не женат, худой как палка, но очень лёгок на ногу. Как большинство тунгусов очень уважал "беленькую", которая его в последствии и сгубила.
Забросили нас в начале сентября со всем скарбом, продуктами, оружием, собаками и прочими необходимыми в тайге вещами. И вот гул вертолёта, удаляясь, уже совсем стих, и мы остались одни в дикой тайге на долгие месяцы. Правда, у нас была радиостанция "КАРАТ", а это в тайге за сотню километров от посёлка очень даже важно. Собаки подняли с брусничника глухаря, и тот, усевшись на нижний сук вековой лиственницы, с любопытством разглядывал заливающихся внизу лаек. Бес был с большого похмелья, но, завидев такую картину, начал суетиться в поисках малокалиберных патронов к "тозовке". Но глухарь, заподозрив повышенное внимание к своей персоне, рисковать жизнью не захотел, и с шумом сорвавшись с дерева, подался восвояси, уводя за собой собак.
Остаток дня мы потратили на перетаскивание вещей, сходили на лабаз, принесли капканы, сети, в общем, обживались.
Уже ближе к вечеру спустили на воду лодку и поставили небольшую сеть. Минут через двадцать попалось три неплохих сига, и щука килограммов на пять. Двух сижков быстренько подсолили, а из оставшейся рыбы сварили уху. Вечером, в половине девятого, после почти царского ужина, под музыкальное сопровождение Аллы Борисовны, транслировавшееся по приёмнику ВЭФ, включили рацию и вышли на связь с нашим соседом Геннадием Николаевичем Пекшевым, охотником с Новой Игирмы. Их завезли раньше, и они уже обжились, а в ожидании начала "ондатровки" успели даже клюквы и брусники набрать. Мы с Лёхой решили разделить обязанности, он занимается капканами, а я - сетями. Начинать ставить капканы будем сверху вниз по реке, в нашем распоряжении целый месяц, хотя пролетит он как один день. Погода стоит прекрасная, нет ни комаров, ни мошки. Тайга как невеста на выданье разоделась в разные цвета после первых заморозков и стоит затихшая, скромная в ожидании жениха, который вот-вот появится и, дунув ветром, медленно, но упорно будет раздевать её, пока не разденет донага. После спохватится и укроет наготу своей невесты от посторонних глаз толстым белым покрывалом. В каждом времени года есть своя несравненная красота, но для таёжника осень - это самое долгожданное время года. С приходом первых заморозков начинает что-то свербить в груди, появляется необъяснимое беспокойство, всё чаще взгляд непроизвольно устремляется в таёжные дали, и это происходит с наступлением каждой осени и с годами не проходит.
Ну что же, нам предстоит начинать свой промысел. В нашем распоряжении деревянная лодка, сделанная под мотор. Называется она "шитик" и делается по-разному, от небольших под навесной мотор "Ветерок-8" и до очень больших для перевоза разных грузов. Особенность этих лодок в их конструкции. Северные реки изобилуют множеством шивер (перекатов) особенно в летне-осенний период, а на шитиках эти преграды становятся преодолимыми. Так вот у нас имелись свой шитик и небольшая вёсельная лодка, в разных местах называемая по-разному. Здесь - "погонка", в Бурятии её же называут "стружок". И вот утром следующего дня мы привязываем собак, чтобы не мешали, грузим капканы, сети, спиннинг, ружья, и отчаливаем в путь. Маленькую лодку привязали за корму, впереди нас ждут шиверы. Алексей расположился в носовой части лодки, когда, помогая, толкал шестом, а когда течение сильное, выпрыгивая, оба выталкиваем лодку и как бурлаки, те, что по Волге баржи тягали, тянем лодку, пока снова можно будет завести мотор и ехать дальше. На плёсах много серой утки. В основном стаи жирных чирков и крякошей, собравшихся лететь на зимовку в более тёплые места, утка непуганая подпускает близко, но мы её пока не стреляем. Так помаленьку к полудню мы добрались до верхней границы речного участка и здесь разделились. Алексей поплыл ставить капканы, а я - сети. Сети я расставил быстро и, причалив к берегу, решил пока покидать спиннинг. А он у меня крутой, удилище алюминиевое из двух колен, катушка инерционная, леска двухмиллиметровая и вертящаяся блесна, сделанная из большой нержавеющей ложки. Место выбрал на краю приличной ямы, повсюду на дне - огромные камни, река неширокая, и я спокойно кидаю блесну под противоположный берег. И вот на третьей проводке - поклёвка, резкая проводка в сторону, и вдруг из воды где-то на метр выпрыгивает рыбина и, открыв пасть, яростно трясёт башкой, явно пытаясь выплюнуть блесну. Я просто обалдел от такого расклада. Дело в том, что я не профессиональный спиннингист, и все премудрости по изматыванию рыбы и прочие хитрости при рыбалке на крупную рыбу для меня чужды, а про багорики и сачки в то время я даже и слыхом не слыхивал. Ну, в общем, таймень оказался не очень большой килограммов на семь, но зато какую пляску он устроил - просто закачаешься: ещё не один раз выпрыгивал свечкой вверх, пытаясь утащить меня за собой, заныривал под лодку и вдруг всплыл как пропастина. Ну всё, думаю, издох зараза, лежит возле самого борта лодки, не подавая никаких признаков жизни. Как его вытаскивать, чёрт его знает. Этот замухрышка, пока передо мной выделывался, утащил лодку на середину реки, а лодка-то не резиновая. Ну вот прикинул я, что леска толстая, спиннинг ещё толще, думаю, выдержит. Подмотал леску покороче и поднимаю рыбину из воды. Вот она уже выше борта лодки и как дрыгнулась! Блесна изо рта вылетела, рыбина падает прямо с борта в воду и была такова. Только хвостиком помахала. Тут я, конечно, взревел от досады на всю тайгу. На повороте показался Лёха. Я ему кричу так, мол, и так, таймень сорвался! Не верит. Я, раздосадованный, подгребаю к берегу, привязываю лодку за осоку, нервно курю, постепенно успокаиваюсь и снова без всякой надежды на удачу делаю заброс.
Подождал, когда блесна немного притопнет, и начинаю осторожно подмотку, как вдруг зацеп! Глухо. Ну что за невезуха, неужели меж камней залегла, дёргаю раз, другой, вдруг зацеп стронулся, в ту же секунду молниеносно леска срывается и уходит под лодку к берегу, у меня от неожиданности образовалась на спиннинге "борода", а леска медленно осела на воду. То, что это был таймень, сомнений не вызывало. Неужели сошёл? Я боюсь дышать, кладу бесполезный теперь спиннинг на дно лодки и выбираю леску руками. Только она натянулась - снова мощный рывок. Алексей, завидев, что у меня творится что-то неладное, полным ходом гребёт ко мне. Я начинаю вновь тихонько выбирать леску, рыба послушно подплывает к самой лодке, ложится на бок и медленно всплывает. Мы завороженно смотрим на эту красоту. Я тихонько толкую: "Лёха стреляй, только леску не перебей". Лёха, конечно же, стреляет, и мимо. Но второй раз промазать было непозволительной роскошью. И вот наконец-то он лежит у нас в лодке во всей красе! Мой первый таймень, весов, конечно же, у нас нет, но в зимовье мы его измерили - один метр двадцать пять сантиметров. При таком "росте", весил он, я полагаю, килограммов на двадцать. Вот так был пойман мой первый, но не последний таймень

Александр Грязнов