Волки. Волчий аппетит.

    Сообразительность волков удивительна, особенно в опасные для их жизни моменты. И таких вологодских ушлых зверей, как тот с "взлетной полосы" встретил я в Волгоградской области. И опять же при полетах на вертолете. Казалось бы, степи волгоградские и откуда там быть лосям да волкам и лесу то всего три процента от общей площади, степь да степь кругом. Но оказывается и этого им вполне достаточно. Волки там были всегда, а лоси пришли после войны да уже полвека там обитают. Волков истребляли в области нещадно. Ведь подумать только за 1949 год две тысячи (без одного) отстреляли. Скажите мне в какой области России, постольку стреляли. Нет, - это рекорд.
    Так вот вылетели мы с Витей Зубовым, местным охотоведом, с волгоградского аэродрома Гумрак курсом на Иловлю. Там на борт взяли районного охотоведа Васю Серова и полетели по маршруту. Методика здесь учета лосей другая. Лесу мало, маршруты закладывать и летать большую часть над степью, смысла нет. Елок и пихт нет, сосны мало, леса и кусты просматриваются хорошо и делали мы там абсолютный авиаучет, т.е. считали всех зверей поголовно. А чтобы не летать по пустым местам в лесах, где зверей нет, брали на борт районного охотоведа, которому загодя давали задание все насчет мест обитания зверей узнать. Теперь с вертолета пусть нам все показывает, и работу охотоведа заодно проверяем. Так вот летим к вершине балки. Погода что надо, февраль, легкий морозец, солнце и снег есть. Для Волгограда снег ну просто беда. Его может не быть и в январе и феврале, а то ляжет как перхоть у плешивого. Поди, зверя разгляди. А тут все в порядке. Ага, вот и лосиха с лосеночком лежит, раз их и на карандаш, и в блокнот. Так счет открыли. Но что это такое! Ба! Совещание за круглым столом. Вокруг снежного бугорка, похожего на клумбу, мордами друг против друга сидят пять волков. Видно что-то обсуждают. Витя, говорю я Зубову, просил тебя утром ружье с патронами взять. А ты что мне ответил. Сколько летаем М.Д., ничего не видели, никаких волков. Спрашиваем Василия. Есть у тебя, что нибудь дома. Да найдем, отвечает Серов. Летим обратно и садимся на Васином базу. Бежим к нему в дом, и начинается срочная ревизия его охотничьего оружия и боеприпасов. Вася достает английскую бескурковку 16 калибра, но щель между стволом и колодкой, карандаш пролезет, пружины слабые. А оно стреляет? - спрашиваю я Васю. Стреляет, стреляет, - отвечает он. Только его надо сильней переламывать. Ищем крупную дробь, поспешно переснаряжаем патроны. Ну, вот с десяток есть. Второе ружье - "Белка" - нижний ствол нарезной малокалиберный, верхний 28 калибра, но гильз под него у охотоведа нет. Есть только патроны к нарезному стволу. Отдаю Виктору "Белку", сам беру английскую гробину. Что за фирма и как оно попало к Серову совершенно неизвестно. Возвращаемся к волчьему "круглому столу". Но волки только нас и ждали. Тю-тю, убрались. Так ведь степь да степь кругом, да еще заснеженная. Делаем на вертолете круг, второй, третий и вот они. Уже не пять волков, а шесть, изогнутой дугой, будто казачья лава, уходили на махах по чистому полю километрах в трех от прежнего места. Открываю дверку, заряжаю ружье. Вот две крайних серо - седых красавца тяжело идут по неглубокому снегу. Пилот подставляет мне последнего. Выцелив, я нажимаю на спусковой крючок. Но выстрела нет. Я весь в напряжении. Жму еще. Выстрела нет. Не стреляет, - кричу сквозь гул мотора Васе. Мало переломил, философски замечает он. Раскладываю ружье как ножницы и хлопаю стволами обратно. От злости на гробину поторопился, не прицелился, как следует, и мажу раз за разом. Волк не сбавлял хода идет тем же курсом. Ложись, говорит мне Виктор и кладет мне на спину "Белку". Его локти упираются мне в лопатки, раздается щелчок слабого выстрела и о чудо! Волк резко затормозил и сел на зад. Пуля попала ему в позвоночник возле поясницы. Летим дальше, говорю я. Этот никуда не денется. Пилот подставляет мне второго волка. Выцелив стреляю раз за разом. Волк бежит. Виктор повторяет свой маневр. Но не тут то было: везенье кончилось. Не может быть, чтобы промахнулся, думаю я и в то же время, почти свернув шею, провожаю взглядом все более медленно бегущего волка. И вот он упал на бок и больше не дрогнул. Есть, сказал я и отвалился к сидению. Заходи на третьего, - говорим мы пилоту и он разворачивает машину на следующего волка. Так вот этот то и оказался самым мудрым. Неожиданно пилот сделал горку, и мы увидели, что летим над линией электропередач, которая бесконечными опорами и нитями проводов пересекала степь. Третий волк быстро сообразил, что к чему. От опоры ЛЭП метрах в двадцати начиналась колхозная лесополоса в три прутика. Так не посадки, а следы волос на голове лысого романтика. Наш волчина уселся между этими тремя прутиками и никуда бежать не собирался. Ниже восьмидесяти метров мы опуститься не могли. Малейшая воздушная яма, неудачный маневр и сгорим мы голубым огнем в проводах высоковольтки. Виктор принялся стрелять в волка из "Белки". Волк вращался по часовой стрелке, сидя на заднице, вслед за вертолетами и не думал трогаться с места. Выпустив пяток безвредных для волка пуль, мы отвалили от умного зверя. Давай лучше следующих возьмем, предложил я пилоту, но он молча показал мне на солнце и сказал, что до захода мы должны сидеть в аэропорту. Разрешения на ночные полеты у меня нет. Подобрав пару волков, мы взяли курс на Гумрак. Кто говорит, что степные волки мелкие и окрашены в желтовато - светло - серые тона под цвет осеннего бурьяна. Наши звери были темно - серо - седые и по окрасу и величине могли засунуть за пояс сибирских волков.
    Бытует мнение, что звери умирают молча, не воют, ни охают, ни стонут. Скажу, что нет. Страх неминуемой смерти бывает настолько велик, что заставляет изменить этому правилу даже волков.
    Охотились мы на лосей обычным порядком, т.е. загоном в лесах по реке Медведице - волгоградской. Но не в самой пойме, а на коренном берегу в сосновых посадках, кои старательно культивировало местное Рахинское лесничество. Была середина ноября, бесснежье как обычно и погода серенькая. Для охоты то, что надо. Обложили мы кусочек сосновых посадок гектар под 80 и погнали. Я стоял с карабином на углу посадок, а справа от меня и за спиной нетронутая степь с песчаными буграми, покрытыми редкими кустами краснотала и пучками песчаной осоки. Слева опять степь, но травяная и слегка всхолмленная. Сзади под прямым углом, дорога уходит в крупный сосновый лес без подседа, чистый и посаженный по линеечке лет сорок назад. Стою, замер в самом углу, обозреваю окрестности. Видно мне далеко и поэтому стоять очень приятно с нарезным оружием. Начался гон. Смотрю, справа от меня метров за четыреста выходят один за другим четыре лося и по косой пошли к полузакрепленным барханам в краснотал. Стрелять далеко, да и карабин "Лось" 9мм далекобойностью не отличался. Стою дальше, слушаю загонщиков. Но вот минут через пять самый дальний от меня первый номер, также стоящий на углу посадок возле крупного леса, отделенного от них песчаной дорогой начинает стрелять. Дуплетит второй номер, третий и стрельба приближается ко мне. Наконец стреляет мой сосед - егерь Василий Федорович, и выстрелы сопровождает криком: "Держи, Михалыч! На тебя пошел!". Передо мной в углу маленькая круглая полянка метров 6-7 в диаметре. Слышу треск сухих ломающихся сосновых сучьев. Посадки густые и довольно взрослые и понизу у них полно отмерших сучков. Без треска поперек линий посадок не пройдешь. Треск идет прямо на меня и вот на край полянки тяжело вываливается здоровенный волчина. Я вскинул карабин. Зверь дернулся, сел на зад, в глаза его метнулось желтое пламя страха, безвыходности и чувства неминуемой гибели. И он завыл, застонал, сидел и не трогался с места. Это его не спасло, а меня не умолило. Великая охотничья страсть подстегнула, и я без колебаний нажал спусковой крючок. Смерть волка была легкой. Жаль, что не было с собой рулетки. Но вытащить серого к полевой дороге за двадцать метров я один не смог. Зверь весил не менее 70 килограммов. Оказывается, все номера стреляли по волку, и только одна пуля попала ему в поясницу, порвала шкуру, немного мякоти, но позвоночник был цел. Просил я михайловских охотников оставить мне череп этого волка. Отказался от премии и шкуры. Но и череп замотали казачки. Оставили одни воспоминания.
    Сколько за один раз может съесть волк? На этот вопрос по-разному отвечают мои коллеги. Кто называет цифру в два пуда, кто в 4кг., а кто и в 10, и в 20. Мнения разные. Голодный волк, а он редко бывает сытым, по-моему может съесть за один присест не менее 10-11кг. Откуда мои расчеты. Они не умозрительны и в этом отношении я придерживаюсь мнения полевиков. И все-таки в первую очередь верю собственным наблюдениям, к сожалению, немногочисленным.
Как-то в начале декабря проснулся раненько и решил лосей патропить. А жил я в то время в охотничьем домике в Рахинском лесничестве, что на реке Медведице. Так вот поднялся на коренной берег в крупные сосняки. Ночью до трех часов шел снег, и пороша лучше не придумаешь. Печатная, как говорят охотники. Иду, не торопясь, и поглядываю. С километр не отошел, вижу, четыре волчьих следа пересеклись со следами благородных оленей. Стычка была короткой и жестокой. Три оленя - две самки и теленок убежали, а одного теленка волки зарезали. В общем, то все как обычно. Снег хороший, видно все и особого следопытского искусства вся картина не требует. Так волки оставили содержимое кишечника и желудка, кусок шкуры со спины размером 60х80 см и тщательно обглоданный позвоночник длиной 50см. Я тщательно обыскал все вокруг, да уж очень хорошо видно и проглядеть невозможно было. Ни головы, ни ног, а главное копыт я не обнаружил. Таким образом, четыре волка за один присест съели полностью полугодовалого теленка, за минусом содержимого желудочно-кишечного тракта, 2,2кг костей позвоночника и 400г. шкуры. Причем шкура была чистенькая, без мяса, будто снятая под кулак. Теленок в живом весе был не менее 60кг. Минус остатки - не более 8-10кг и получается по 12-12,5кг на брата за один прием. Вот вам и волчий аппетит.
Так вот. Аппетит аппетитом, но всегда лишь хищны и свирепы волки. И могут ли копытные звери спокойно чувствовать себя рядом с ними и не испытывать лишнего напряжения? Как обычно приведу несколько примеров. Утром, все в той же Рахинке пошел в пойменный лес. Натыкаюсь на свежий след одиночного волка. Зверь невидимый уходит от меня с лежки, устроенной в редкой паклинке, так казаки называют черноклен (клен татарский). Поднятого с лежки волка тропить бесполезно. Иду прямо по лесу и через пятьдесят метров поднимаю с лежки молодого лося, который спокойно уходит сквозь заросли.
    Я уже рассказывал про лосиху с лосенком, которая устроила лежку в трехстах метрах от места "заседания" шести волков в Иловлинском районе. Или еще случай про волчий аппетит. Ходим мы с егерем В.Ф. Донсковым по пойме той же Медведицы. Заметили волчьи следы и привели они нас к свеже убитому волками взрослому благородному оленю. Олень лежал на правом боку, ноги и голова его спускались в ручей. На шее и левом боку рваные раны, а туша в целом не тронута. Олень сытый, упитанный. Осмотрели мы его еще раз внимательно и видим, что левая передняя нога в колене не сгибается. Перебит был сустав сквозным пулевым ранением, но уже зажило давно. Видно олень прихрамывал, нога была как палка, и носил он ее не сгибая. Оттого и копыто на ней стесалось вплоть до щеток. Волки заметили его и сразу "отбраковали". Василий решил наказать волков за "разбой". Сходил на базу, взял отравы и вернулся к оленю. Было это в начале марта, снежок еще лежал, морозец где-то 2-3- градуса. Мясо талое. Вооружился егерь ножом и давай яд распихивать по мякоти. Отряхнул руки, в ручье помыл и очень довольный отправился домой. На следующий день я уехал и вернулся через полгода поздней осенью. Где же Баян? - спрашиваю Василия. Добрый пес обычно первым меня встречал возле охотничьей базы, и весело гоняли потом с ним русаков. Нет больше Баяна, - ответил егерь. Что же случилось? Да вот такая история. Помнишь, мы перед восьмым марта оленя затравили. Так вот его волки с неделю не брали. А мой Баян с лесниковской лаечкой оленя того нанюхали и поели. Забыл я его привязать и леснику не сказал. Вслед за собаками пришли, и волки тоже поели и под пургу. Одного я нашел в километре от оленя, а двух других нашли пастухи уже летом в трех километрах от убитого зверя. Четвертый куда-то пропал. Сейчас за летних премию выколачиваю.
    Вот и пожалуйста, как можно узнать сколько едят волки. Завалили прекрасного крупного сытого оленя, почти ничего не ели и "вспомнили" о нем через неделю. Но может быть, где-нибудь у них была еще одна мясная "кладовая" в виде туши лося или кабана. Или косулями баловались. А?

М.Д.Перовский