По осени за хищником

   Осенней порой я сажусь в лодку и плыву по пенящемуся озеру вдоль гранитных скал. Плыву туда, где есть еще неизведанные острова и непуганые птицы, где природа примет меня в свои объятия и приоткроет тайну мироздания. Север!

   Этот край влечет своими первобытными лесами, где ветви елей и сосен крепко сплелись, будто руки сказочных существ, а корни вгрызлись в мертвые скалы. Скалы те – свидетели Творения Великого. Льды сползали по этим каменным грядам, лизали холодными языками, насквозь промораживая, и тащили за собой огромные валуны. Лед отступил и оставил после себя рваные камни да разлившиеся меж расщелин глубокие и холодные зеркала озер да тайгу, вечную и беспредельную.
    Повинуясь закону Природы, промчалось звонкое и ласковое лето. Оно плавно переходит в пору золотой волшебницы осени. В пышной багряной позолоте замер зачарованный лес. Величаво раскинули свои могучие ветви ели и сосны, их стволы покрылись застывающей янтарной смолой. Окрепнув за лето, лесные великаны готовы встретить осеннее ненастье и трескучие морозы. Рябина созрела. На болотах краснеет сочная клюква. Скалы покрыты никем не собранной брусникой.
Но бабье лето коротко. И вот уже «отговорила роща золотая березовым, веселым языком». Поздняя осень вступает в свои права. Холодный сырой туман, курчаво свившись будто ажурный мох, надолго затягивает опустевшие лощины и перелески, плешивые холмы и притихшие долины. Он заволакивает влажной пеленой насупленный ельник, поглощает низкорослый ивняк и болотца. Природа погружается в дрему.
    Бездомный странник ветер, разорвав туманную хмарь, лихо набрасывается на обнаженный лес. Он безжалостно срывает роскошное одеяние природы. Навстречу мне летят последние листья осеннего леса. Закружив эти пурпурные обрывки в дикой пляске, озорник уносит их в серую, беспросветную даль, словно старые страницы календаря, оставив обнаженный лес в неприкрытой наготе. Прозрачный и опустевший, он застыл в безмолвии.
Еще недавно сочно-зеленые кусты теперь сиротливо топорщатся окоченевшими голыми ветками. Уже не слышно в притихших рощах и дубравах заливистых трелей пичужек, лишь шорох бронзовой листвы нарушает лесную тишь. Осиротело побережье озер и рек, все реже посещаемых рыболовами. Средь нагромождения валунов, обросших серовато-зелеными бородами мхов, пробиваются молодые белоснежные березки и нежно-зеленые сосенки. И только пучки поблекшей и жухлой травы напоминают об ушедшем пышном лете. Синеглазые озера потемнели и кажутся суровыми, неприветливыми и безжизненными. Но это лишь на первый взгляд.
    Подводные хищники сейчас активно нагуливают жир, у них наступила пора жора. Особенно удачна ловля спиннингом в дни бабьего лета. Щуки, окуни, жерехи выходят из глубин и кормятся вблизи берегов, жадно хватая различные приманки: блесны, мормышки, твистеры, воблеры и живцовые снасточки. Не прочь прочесать неглубокий плес судак, уверенно гоняющий стайку уклеек. Добычливы сейчас и кружки, распущенные на отмелях, у подводных гряд и омутов. Уловисты теперь и жерлицы, укрытые вдоль зарослей рдеста, тростника и камышей, возле топляков и подтопленных кустарников.
    Осенью хищники предпочитают более крупную добычу, потому и приманки могут быть чуть крупнее. Как-то по эту пору мне удалось вытащить на спиннинг пятикилограммовую щуку. Удивило раздутое, будто надувной шар, брюхо рыбы. Что бы это могло быть? В утробе щуки я с изумлением обнаружил килограммового леща. Да, хорошо «поужинала» щучка! Не гнушаются крупными приманками окуни, они смело атакуют блесны. В золотую осень наиболее уловисты приманки желтых и медных оттенков.
Но рыбаку еще рано зачехлять снасти. Низкие тучи, сеявшие промозглую сырость, наконец выплакались, и лик пасмурного неба посветлел. Пенные гребни на остывшей воде вмиг присмирели и улеглись.
    В такие часы затишья я отправляюсь в лодке облавливать озерные плесы и бровки. Спиннинг оснащаю воблером «Rapala». Искать щуку поздней осенью довольно сложно. Избороздив вдоль и поперек подводные «закоулки» и сменив несколько снастей, я наконец удостоился внимания одной килограммовой щучки. И все!
    Вдруг тишину разрезал надрывный хохот пары чаек. Странно! Им давно уже пора «загорать» на теплом Каспии. Воздушные охотницы пикируют на водную гладь и, подняв фонтан брызг, взмывают ввысь с трепещущей в клюве рыбкой. Видно, пользуясь штилем, мелочишка вышла на отмель погреться на последнем солнышке и подкормиться, а чайки, обнаружив поживу, вволю «порыбачили».
    Может, и мне попытать счастья на этом мелководье? Ведь стайкой сеголеток непременно захотят полакомиться щуки и окуни. Прицепляю красный виброхвост «мистер твистер». Едва забросил приманку и повел ее вдоль тростниковой крепи, как взметнулся бурун, и руки ощутили сильные рывки. Вдруг из воды отчаянно выплескивается щука, изобразив в воздухе кульбит, но отбиться от приманки не может. Похоже, она глубоко заглотила крючок, до самых жабер, что говорит об ее отменном аппетите. Еще несколько забросов, и вновь на леске резво ходит щучка. А это щуренок. Промахнувшись, он стремглав бросается на виброхвост, взяв у самой лодки. Кажется, что пресноводные «акулы» готовы «слопать» все, что движется.
    Окуни же обнаружили себя чуть дальше от берега у поверхности и вполводы. К леске 0,35 мм пристегиваю вращающийся «лепесток», а выше, на поводках, привязываю две «мушки». Полосатики задорно клюют на блесну и «мушки», мне удается вывести сразу парочку прожорливых окушков. Зазевавшиеся полосатые охотники рьяно гоняются за соблазнительной снастью. Настоящий предзимний жор! Вот так, благодаря подсказке крикливых чаек, я обнаружил «клевое» место и причалил к берегу с хорошим уловом.
    А не попробовать ли взять хищника на донку? На основную леску 0,5 мм креплю стограммовое грузило и три поводка 0,4 мм с одинарными крючками № 10 и двойным №8. Насадка – кусочки белой рыбы, ершики и плотвичка. С вечера забрасываю пару донок на каменистый подводный свал, здесь наиболее вероятны поклевки.
    Коротаю студеную ночь возле костра. Яркие всполохи пламени сбрасывают оцепенение и сумрачный полог с озябших деревьев и стылых скал. Котелок булькает и урчит, в его «чреве» варится ароматная уха из окуней. Огонь весело потрескивает, его тепло согревает замерзшие руки и навевает сон. Разомлев на ароматных еловых ветках, я погрузился в приятную негу. Кругом ни души, и только картавый редкий вскрик ворона нарушил безмолвие. Монотонно шумит могучий хвойный лес, он плотной стеной укрыл небольшой заливчик озера, где я устроил бивак. Тихо баюкают тростники, они шуршат едва склонившимися пушистыми метелочками. Кажется, что земля забылась в благодати...
    Вдруг звякнул колокольчик на донке. Сон как рукой сняло. Это явно налим, он берет не спеша, не торопясь, но наверняка. Выжидаю, когда скрытный хищник заглотит насадку глубже. Подсечка не требуется, но с вываживанием тоже не затягиваю. Налим упорно пытается уйти в каменистую расщелину, и тогда – прощай трофей вместе с крючком. И все же вскоре пресноводный родственник трески вьется змеей на прибрежной гальке, выпячивая скользкие бурые бока. Разделанный и обернутый фольгой, он отправляется на угли запекаться в собственном соку. Пик клева приходится на темную полночь, едва освещенную задумчивой луной. И вот к рассвету пяток пятнистых рыб приятно тянут лямки рюкзака.
    К утру изрядно похолодало, но безветрие еще сохранялось. Озорной лесной ручеек покрылся тонкой ледяной вуалью. Заиндевелая трава улеглась на едва подернутую морозцем землю. Багровая заря, притушив тусклую луну, рождала унылый, уже не приносящий тепла пасмурный день. Воздух чист, прозрачен и свеж. Но солнцу, видно, нынче не до нас.
    Как все удивительно устроено в этом мире. Каждый новый день начинается восходом и заканчивается закатом. Все так же встает солнце и восходит луна. Неизменный и все же непонятный ход жизни. И небо не такое, как вчера, и ветер дует иначе...
    Оснащаю спиннинг оранжевой колеблющейся блесной. В такие тусклые дни лучше использовать яркие приманки. Щука, оказалось, отошла от тростников и резво гоняла «мелюзгу» на открытом плесе. Одна из них, головастая и кряжистая, цепко ухватила приманку и отчаянно тянула на глубину, метр за метром разматывая леску. Пытаюсь утомить ее, притормаживая катушку. Щука дергает головой, изо всех сил стремясь оборвать снасть. Наконец измотанная борьбой пятнистая хищница затихает и сдается. Подвожу почти метровую рыбину к борту и, крепко ухватив под жабры, затаскиваю в лодку. Щука еще долго бьет широким хвостом по днищу, нарушая звенящую тишину природы.
    Так что поздней осенью, несмотря на холода и капризы погоды, заядлым рыболовам стоит попытать рыбацкого счастья на разных подводных слоях от мелководья до глубоких ям. Разнообразие приманок различных цветов и размеров увеличит количество поклевок. А терпеливым и изобретательным охотникам до рыбы наверняка улыбнется удача!
    Я прощаюсь с печальной красой золотой осени. Рыбалка для меня не только азарт борьбы с ловким хищником, но и великолепная возможность ощутить неповторимость и загадочность окружающего мира. А леска – это тонкая нить, соединяющая человека и природу. И только здесь, наедине с первозданным миром, Человек и Природа сливаются в неразрывную сущность, полную мудрости и гармонии. И только здесь душа, соприкоснувшись с величием могучего Севера, утешена покоем, наполнена силой, свободой и радостью познания!
Охота и рыбалка. ХХI век

  Сергей Морсов