Пьяная охота

    В одном случае - литр спирта на троих, в другом - пьяный егерь сыграл с охотниками злую шутку. Уверен, что почти каждый из опытных российских охотников имеет на своей памяти пару историй с анекдотичным, реже трагическим концом, связанных с выпивкой на охоте. Не исключение в этом и я. Историй этих в памяти предостаточно, но в чужом пересказе. Постоянные по жизни спутники моих охот, за редким исключением, не могли быть их главными героями по определению.

   Из смешного вспоминаю, как трое сослуживцев поведали мне историю одной ночи.В декабре решили переночевать в машине, благо температура позволяла, где-то в пределах минус 5-8 градусов. По иронии случая каждый припас по три бутылки спиртного, считая почему-то, что припас на всех.
    Сколько выпили у костра, толком не сказано, но думаю, много. Ночь же коротали, постоянно просыпаясь от холода, прогревали двигатель, в салоне чуть теплело, проваливались в дремоту и вновь просыпались. И лишь утром поняли, что задняя дверца "Нивы" поднята. Вроде бы и смешно, но конец мог быть трагичным, будь морозец посерьезнее.
    А вот и моя история. Апрель какого-то из девяностых. Собрались на охоту, но что-то не заладилось с решением на открытие, потом внезапно срослось. Но компаньонов моих перевербовали в другую компанию, прельстив егерским обслуживанием и проживанием на охотбазе. В успех предприятия я не верил, т.к предстояло вопреки плану ехать на юг двинуть на север. Но область наша - это Литва, Латвия и треть Эстонии.
    И если на юге птица должна была быть, то севернее скорее всего была в весьма малых количествах. Денег в нашем "ящике" давно не платили, других возможностей побывать на природе, как и, стыдно вспомнить, вкусно поесть, не было. От намерения привезти домой с десяток селезней, а может, и гуся пришлось отказаться. Но с надеждой добыть пару косачей кинул в уазик тулку, валенки и три десятка патронов.
    Наш "кортеж" в деревне ждали. Высокий, красивый, чисто выбритый егерь, аккуратно одетый был приветлив и предупредителен. Но что такое ненавязчивый сервис предстояло еще узнать. Когда мы на своей "таблетке" добрались до базы, то застали в растерянности отколовшуюся ту часть компании. Выгрузив их у базы, местный абориген смылся, а для проживания был предоставлен огромный дом с частично сохранившимися стеклами, железными кроватями и разрушенной печью. Появившаяся откуда-то женщина выдала матрацы, и сервис на этом закончился. Потребовала и плату за проживание, правда безуспешно. Егерь, оказалось, жил в деревне и нес ответственность лишь за охоту.
    В нашем автомобиле были и спальники, и пара брезентов, и много полезных вещей, но что было делать рассчитывающим на уют охотничьей базы. По какому-то предварительному договору наших партнеров предстояло базу осветить, и в составе той команды был энергетик, то ли по должности, то ли по кличке. Но кабель привез и дело знал. Его стараниями прокинули кабель, каким-то чудом энергия подавалась в этот забытый Богом уголок. В ночном воздухе чувствовалась тенденция к устойчивому минусу, к тому же снег сошел лишь частично, и ночевать без отопления в насквозь промерзшем доме не улыбалось даже нам. А уж людям, приехавшим на пикник, и подавно.
    О том, как мы обустраивались писать можно много. Поразило другое. Лидер соседей вдруг спросил: "У вас алкаши есть?" Оказывается при наличии их следовало соединить с подобными в той компании, иначе покой в прямом смысле присниться не мог. Когда на столы было выставлено привезенное спиртное, я понял, что это и вправду не шутка. Состав компании был пестрым, по пословице "каждой твари по паре". В тот период некая прослойка почувствовала необходимость в громких званиях. Видимо, по той причине и была пара профессоров, бизнесмены, подозреваю, часть из них не совсем дружные с законом, пара личностей вроде меня и энергетик.
    Егерь оказался величайшей свиньей, но по каким-то причинам укоротить его не пытались даже по виду крутые парни. Мы же, будучи гостями, вынуждены были терпеть, хотя в иной ситуации, ему бы не сошла с рук и малая часть его проказ, и быть бы ему с битой мордой и отобранным ружьем. Из всех охот в моей жизни эта была самая отвратительная.
    Едва дождавшись утра, мы ушли. Но за ночь подморозило, и не о какой охоте речи быть не могло. Оказывать услуг егерь явно не собирался, а в дальнейшем, когда спиртное иссякло, вовсе пропал. Вернувшись, мы застали новых фигурантов. Надо сказать, что один из профессоров чувствовал себя не в своей тарелке и, забрав Зауэр, бродил вначале один, а затем со мной. Зато второй был в своей стихии. Сидел он в обнимку с женщиной неопределенного возраста, потрепанной так же, как и ее наряд. Оказывается, кто-то держал на заимке скот, наняв для ухода бомжей.
    Была надежда, что спиртное кончится, но не тут-то было. Вернувшись к вечеру, узрели, что компания уничтожает брагу из сорокалитрового бидона. Оказывается, выставилась дама. К ней присоединилась еще пара бичей.
    Особенно усердствовали профессор и энергетик. К счастью, потеплело, пьющие переселились к местным бомжам. Слышно, как профессор играл на гитаре и пел песни Визбора, но поспать удалось.
    Следующее утро было уже весенним и мне удалось немного поохотиться. Большинство же развлекалось стрельбой грачей, ворон и скворцов с крыльца нашей временной обители.
    Вернувшись, я застал хозяина нашей машины в ярости забрасывающим вещи внутрь. Оказывается, публика, изничтожив брагу, отправила гонца на имеющейся лошади за самогоном. Дальнейшее не интересно. Скажу только, что взяв власть в свои руки, самогон тот конфисковали, по виду он напоминал самогон из революционных фильмов, а по запаху превосходил нашатырь. Выставленный на бампер уполовиненный тетрапак на стоянке достоял до осеннего сезона, но так и не был востребован, хотя пьющие там имелись.
    А закончилось все же печально. Профессор угодил в больницу с тяжелейшим заболеванием желудка и еле выкарабкался. Энергетик ослеп, по слухам, осталось лишь семь процентов зрения. С профессором наши дороги еще раз пересеклись на охоте. Водку на этот раз он не пил. Общение с этим милейшим человеком доставляло явное удовольствие, и никто, уверен, никто, прочитав мой рассказ, в тот момент не поверил бы ни одному моему слову.
    Не могу не оговорить и такую опасность, как проявление агрессии в результате воздействия алкоголя. В прошлом, в своем "ящике", был я замом в первичном коллективе из 400 человек. Как-то на нашей базе произошел конфликт, естественно, в пьяном виде, между двумя солидными людьми. В результате один совершенно справедливо получил по лицу. Второй решил уйти и сел в свой автомобиль. Обиженный же, схватив Зимсон, выстрелил в лобовое стекло, за которым угадывался обидчик. Спасло того расстояние метров в 60 и довольно мелкая дробь.
    Как-то на открытии расположилась метрах в трехстах от нас компания на Зил-157 и, перепившись, сцепилась в дикой драке. Оказавшаяся, кстати, оперативная группа охотнадзора побоище пресекла, но в результате - два трупа.
    Так закончился коллективный выезд на открытие.
Не собираюсь никого агитировать за трезвый образ жизни. Не скажу и расхожей фразы - охота и алкоголь несовместимы. Не обходятся без спиртного и мои охоты, хотя по жизни я трезвенник. Но алкоголь может быть и добрым союзником, и врагом. Союзник - в малых дозах как согревающее в промозглой хляби, не грех и в дружеском застолье, но только после охоты. А мера? Мера у каждого своя. Мне лично разумной кажется принятая у спутников А. Азарова, т.е чарка. А в русской чарке как объясняет Анатолий - 125 г. А потом - чай с клюквой, брусникой или чем другим и задушевные разговоры. Такой расклад мне нравится. Желаю собратьям по страсти не переходить ту грань, за которой союзник становится врагом. С уважением к тем, кто мои взгляды разделяет. Жаль, разделяют не все.
Российская Охотничья Газета

Александр Ярковой