Росомаха - "Гиена севера"

    Росомаха — один из наиболее интересных, красивых и сравнительно редких представителей хищных млекопитающих России. Она обитает в таежной зоне, обычна в лесотундре, а летом по долинам рек проникает и в тундру. На юге Сибири росомаха тяготеет к скальным участкам горной тайги, а на Кольском п-ове — к богатым мелкой дичью горным тундрам. Поданным Б. В. Новикова (1993), численность вида в пределах евразийского ареала сравнительно невелика и оценивается примерно в 15 тыс. голов, из которых 1,5— 2,0 тыс. особей обитает в его европейской части.

   Росомаха всеядна и потребляет все, что хоть как-то можно использовать в пищу. Она часто питается остатками добычи других хищников, но и сама успешно нападает на копытных животных, добывает мелких грызунов, зайцев, куропаток и иных птиц, выкапывает из-под снега падаль, орешки кедрового стланика, извлекает из мха и обгрызает уже позеленевшие кости животных. В северных территориях росомаха часто «пасет» табунки диких или стада домашних оленей, нападая на ослабленных и больных особей, а также на отставший молодняк.
    По данным охотника-оленевода Ф. П. Галкина, в Ловозерских тундрах Кольского п-ова в зимне-весенний период стада домашних оленей постоянно сопровождают 1 —3 росомахи. Длительные кочевки копытных на большие расстояния (400—800 км) нередко вызывают естественный падеж оленей, остатками которых или последом отелившихся важенок питаются эти хищники.
    В естественной среде обитания врагов у росомахи, кроме человека, почти нет. Поэтому состояние ее популяционных группировок определяется, прежде всего, антропогенными факторами — нарушением природной среды обитания и непосредственно интенсивностью преследования представителей данного вида.
    Штатные охотники негативно относятся к фактам появления росомахи на промысловых участках. По меткому выражению Сетона Томпсона, росомаха — гиена севера. Она, в отличие от других хищников, регулярно обходит выставленные на путике самоловы, собирает, растаскивает, съедает и портит попавших в них зверьков или приваду, забирается в избушки и лабазы, где уничтожает продукты и корм для собак, заготовленные на весь сезон. Изучение адаптивно-поведенческих особенностей этого хищника позволяет не только объективно оценить наносимый ущерб, но и разработать рекомендации по снижению потерь от его деятельности на участках промысловиков.
    Согласно преданию, «лесные люди», проживающие в приенисейской тайге, считали росомаху священным животным, к которому относились с уважением и не охотились на него. Подобное же поверие существовало и у разных племен североамериканских индейцев. В наши дни охота на росомаху носит случайный характер. Среди добытых зверей преобладают особи, которые, преследуя стада домашних оленей, попали под выстрел оленевода либо были отловлены капканами на промысловых путиках. В 70—80-х гг. во время интенсивного отстрела лосей, забоя домашних и диких северных оленей на Кольском п-ове, Таймыре, Ямале и Северном Урале росомахи постоянно подкочевывали к местам разделки туш копытных. В этот период их активно добывали, стреляя с мотонарт и вертолетов.
    Ежегодно многочисленные стада копытных из северных территорий перемещаются южнее, в лесную зону. Табунки оленя-«дикаря» из тундры и лесотундры откочевывают в сосновые боры-беломошники, зарастающие вырубки и покрытые сосново-березовым редколесьем болота. С водораздельных участков начинается массовая подвижка лосей в поймы крупных рек, где основная часть мигрантов остается в темнохвойных лесах с меньшей высотой снежного покрова, что облегчает их передвижение. Вслед за лосями и стадами северного оленя в ноябре — декабре в эти же места мигрируют росомахи, попадая таким образом на охотничьи участки.
    С установлением высокого снежного покрова промысловики переходят на добычу пушных зверьков самоловами. В Сибири основной объект промысла — соболь, которого в это время обычно ловят мелкими капканами (№1 или № 2). Их выставляют вблизи приманки «под след» или на наклонной жерди, прикрепленной к дереву. Однако трофеем охотника пойманный соболь становится не всегда. Часто его тушку съедают появившиеся в угодьях росомахи, вред от которых в отдельные сезоны бывает весьма значительным. Так, в Красноярском крае в сезон 1983/84 г. у промышлявшего по р. Кае Г. М. Ельского из 86 добытых соболей 16 особей (18,6 %) были утащены росомахой, а в сезон 1989/90 г. на участке по р. Вах (средняя тайга) у Ю. Н. Буяноваиз76 добытых зверьков росомахой было изъято 12 (15,8 %). Примерно на такую же долю выхваченных из капканов соболей в сезон 1987/88 г. указывает Ю. А. Пришедько, а в 1989/90 г.- В. Н. Кукис и другие охотники. Опросные сведения показали, что в отдельные годы появившиеся на участках росомахи вытаскивали из самоловов и уносили от 4 до 20 соболей.
    Не все, обнаруженные в капканах, тушки зверьков росомаха поедает на месте. Некоторые из них она растаскивает по разным ухоронкам. По сообщению охотника А. Н. Буреня(Красноярский край), в сезон 1986/87 г. росомаха утащила из капканов 20 соболей, из которых 18 были найдены в разных местах закопанными в снег. При этом только одна тушка была сильно повреждена хищником.
    Обнаружив в капкане живого соболя, росомаха давит его, вырывает из ловушки и либо съедает, либо относит в сторону и прячет. Обычно ее «тайники» размещаются в радиусе до 60—100 м и редко — до 500 м. Прячет она добычу и на открытых местах (полянах, тундровых участках), и под кронами старых деревьев. Раскопав в снегу ямку глубиной в 30—35 см, росомаха заталкивает туда тушку соболя и забрасывает ее снегом. Затем, крутясь на месте, она утрамбовывает снег, образуя площадку диаметром 50—70 см, на которой оставляет мочевую метку. Иногда, как бы обеспечивая надежность захоронения, зверь делает 2—3 «ложные» ямки, утаптывает снег и метит его, а добычу прячет где-то в другом, более потаенном месте. В течение долгой зимы содержимым подобных кладовых, по-видимому, пользуются не только оседло живущие хищники, но и росомахи-мигранты, которые, попадая в новые места, часто следуют маршрутом своих собратьев-резидентов. Острый слух, природный инстинкт и тонкое чутье помогают хищникам избегать на путиках встреч с человеком, несмотря на то, что в голодные зимы они регулярно проверяют выставленные капканы. Нам известен только один случай, когда промысловику удалось застать и отстрелять зверя, пытающегося вытащить из ловушки соболя.
    Росомаха относится к стопоходящим животным, имеет большую площадь опоры и легко передвигается по рыхлому снегу, осваивая глубинные заснеженные участки тайги, куда не проникают волки. За счет широкой стопы и незначительного веса тела ее нагрузка на снег в 8—10 раз меньше, чем у копытных, что позволяет зверю зимой преодолевать большие (до 50—70 км) расстояния в поисках пищи. Известен случай, когда в Туруханской тайге одна росомаха за сутки обошла участки трех охотников. Хорошо чувствуя заметенную лыжню, она безошибочно следовала по путикам, срывая приманку и расстораживая капканы. Обладая хорошей памятью, оседло живущие звери «спрямляют» ход и точно выходят на уловистые капканы, в которые часто попадаются белка или соболь.
    Ранней весной, когда охотники, закончив промысел, разъезжаются по домам, росомахи наведываются к оставленным ими избушкам и лабазам: разбивают окно или прогрызают дверь и, забравшись внутрь, уничтожают продукты, портят и ломают вещи. Желая оградить жилье от бесчинств хищника, многие охотники Сибири оставляют на столе в зимовье (куда обычно забирается росомаха) настороженный крупный капкан, в который и попадается хищник.
    Обитающую на промысловом участке росомаху интересует не только мелкая дичь, попавшая в самоловы, но и любая более крупная добыча, которую можно использовать в пищу. По имеющимся сведениям, в горах Хамар-Дабана росомаха утащила ночью крупную голову кабана, которая была оставлена удачливыми охотниками до утра после разделки туши. В другом случае росомаха вышла на попавшую в капкан и замерзшую в нем рысь. Объев голову, она уволокла останки метров за 100 и прикопала в снег. Не брезгует росомаха и падалью. Так, в Курагинской тайге (Западный Саян) росомаха подошла к избушке промысловика О. О. Зееля, где лежал труп собаки, утащила, а затем съела его. По сообщению охотника С. Писарева, промышлявшего в Западном Саяне по р. Она, росомаха, опередив его на несколько минут, выхватила из капкана тушку выдры и только после преследования и выстрелов в воздух бросила ее. Интересно, что хищник практически не реагирует на мелкую приваду в виде крылышек или лапок птиц, подвешенных у самоловов, зато попавшую в них сойку, кедровку или сову съедает полностью. Сытую же росомаху поймать в капкан очень сложно.
    В условиях тайги Енисейского Севера и далее на восток зима — труднейший период в жизни зверей. Среднемесячная температура достигает здесь минус 30—36 °С, а в отдельные дни понижается до минус 55—60 °С. Благодаря длинному волосу, густой подпуши и хорошей жировой прослойке росомаху можно считать видом, адаптированным к холодам. В холодное время расход энергии на поддержание температуры тела животных повышается, что заставляет хищников увеличивать суточные передвижения в поисках корма. В морозные дни при минус 35—40 °С они активнее проверяют настороженные самоловы.
    По путику росомаха передвигается прыжками (до 1,15—1,20 м), но около ловушки переходит на шаг, долго топчется и принюхивается. Крупные капканы она обычно обходит, но мелкие (№1) не боится и, стараясь сорвать приваду, часто попадает в них передними лапами. Например, в сезон 1992/93 г. на двух участках промысловиков в капканы № 1, установленные на жерди для отлова соболей, попались фалангами пальцев и замерзли две молодые росомахи. Если мелкий капкан захватывает росомахе кисть, то чаще всего она освобождается, либо выдергивая из него лапу, либо вырывая дуги из крестовины, разламывая тем самым самолов. Если же дугами прихвачены фаланги пальцев, то, оборвав удерживающий тросик, она может бродить с капканом всю зиму. Только когда нога с капканом застрянет где-либо в камнях или ветвях бурелома, зверь может освободиться от него, часто теряя при этом фалангу пальца или коготь.
    Зимой 1996/97 г. на одном из притоков р. Кети был отловлен самец в возрасте 2—3 лет, у которого на левой передней лапе уже отсутствовали два когтя. Видимо, он потерял их, попав в капкан в предшествующие зимы. Вообще росомаха — очень сильный, энергичный и постоянно стремящийся к свободе хищник. Пойманная в капкан, она способна разорвать проржавевшую цепь, двухмиллиметровый тросик, разогнуть старый вертлюг или выломать из мерзлого дерева жердь, прибитую 200-миллиметровым гвоздем, к которой был прикреплен самолов.
    Добыть росомаху активными методами очень трудно. Далеко не каждая лайка способна догнать, остановить и удержать ее до подхода хозяина. Нам известны семь случаев, когда взрослые звери-самцы спокойно уходили от азартных, но не делающих по ним хваток, собак. Кроме того, имеются сообщения о 9 случаях жестокой и интенсивной борьбы росомахи со зверовыми лайками, 5 из которых закончились гибелью последних или их сильным травмированием. Так, во время соболиных охот в Тунгусско-Чуйском районе в ноябре 1989 г. увязавшаяся по свежему следу хищника западносибирская лайка вернулась к зимовью с распоротым животом, а на промысловом участке по р. Илимпии после схватки со зверем у одной из собак было оторвано ухо.
    Обычно росомахи побаиваются собак и скрываются от них в густом, заваленном буреломом лесу. Взрослые особи, чаще самки, уходя на дневку, искусно запутывают свои следы. Поэтому даже зверовые, работающие в паре, лайки редко могут! вытропить, настигнуть и держать до прихода охотника взрослых животных. Чрще собаки загоняют на дерево молодняк, где охотник и отстреливает его. Так, у промысловика В. Б. Башкатова в ноябре 1995 г. в окрестностях р. Тым собаки «посадили» на деревья сразу двух молодых самцов росомахи, видимо, из одного выводка. Добытые охотниками-любителями из-под лаек в Медвежьегорском и Пудожском районах Карелии хищники также оказались сеголетками.
    Собранные сведения о соотношении полов росомахи в промысловых пробах, взятых на охотничьих участках приенисейской Сибири, свидетельствуют о явном преобладании в них самцов. По-видимому, самцы составляют наиболее активную, подвижную и смелую часть популяции вида. Это подтверждают многие охотники. Промысловик А. А. Зубов сообщает, что в районе озера Паргольда он в разные годы дважды отлавливал за сезон по пять росомах, среди которых постоянно преобладали самцы. Охотовед Г. М. Ельский на участке по р. Кае за несколько лет добыл трех хищников этого вида, молодых самцов.
    Оценить уровень промыслового изъятия росомахи из популяционных группировок вида даже в одном регионе достаточно сложно. Выделанная шкурка хищника очень прочная, ноская и теплая, на морозе она не покрывается инеем и не обмерзает, поэтому охотники предпочитают ее не сдавать, а оставляют для собственных нужд — шьют унты, головные уборы, декоративные коврики и проч. Несмотря на то что в последние годы закупочная цена на шкуру росомахи возросла до 400 р., в заготовки они поступают единично.
    В северных районах Сибири за кадровыми охотниками закрепляют участки от 20 до 50 и более тыс. га, на которых они выставляют по 500—700 самоловов на соболя и других пушных зверьков. В отдельные годы на них попутно отлавливают 3—4, редко 5—6 росомах. Штатные охотники обычно не ставят перед собой специальной задачи добыть росомаху. Они стараются любыми способами избавиться от нее, учитывая тот ущерб и разорения, которые этот хищник может нанести их хозяйству. Росомах добывают крупными капканами, петлями, различными крюками с привадой, а также пастями и кулемами. Эффективность отлова стационарными ловушками достаточно высока, поскольку их мастерят из подручного таежного материала и они не отпугивают зверя. Их устанавливают в местах основных кочевок росомах, а также на участках, где с осени постоянно держится выводок. Кулемы и пасти бывают уловистыми только до выпадения большого снега, а их установка и обслуживание требуют значительных физических и временных затрат. Поэтому многие промысловики стараются отловить росомаху капканом № 3 или № 4. Его маскируют под установленной и прислоненной к дереву жердью, на которую крепят приваду и мелкий капкан — на соболя. Сосредоточивая на них свое внимание, хищник попадает лапой в установленный и замаскированный на земле самолов. Однако данный способ не всегда приносит ожидаемые результаты, поскольку опытные, взрослые звери хорошо чувствуют большой капкан, боятся его и обходят такие ловушки стороной.
    В последние годы кадровые охотники, пытаясь в период промысла избавиться от приносящих им вред росомах, пользуются отпугивающими средствами. Чаще всего для этих целей применяют ампулы с аммиаком, предварительно вываренные в хвойном отваре. С добытого рябчика или кедровки снимают шкурку и из тушки вырезают часть грудных мышц. Сделав в них надрез, вставляют ампулу с аммиаком, после чего этот «нашпигованный» кусочек мяса вкладывают обратно в шкурку птицы, зашивают и эту приваду подвешивают над капканом, установленным на соболя. Через некоторое время приманка смерзается и отвердевает. Обычно росомаха смело берет тушку птицы, энергично ее поедает, дробя кости добычи, а заодно и ампулу с аммиаком. Содержимое ампулы вызывает массу неприятных ощущений в организме хищника и сопровождается отрыжками пищи и рвотным рефлексом. Как правило, после такого отравления росомаха перестает посещать путики, срывать приманку и переключается на самостоятельное добывание корма. Случаев сильного отравления и гибели животных, раздробивших ампулу и заглотивших ее содержимое, не наблюдалось, что несомненно ставит данный способ отпугивания хищника в разряд наиболее эффективных и гуманных. Использование различных таблеток со снотворным или не упакованных в ампулы ароматизированных веществ оказалось малоэффективным средством. Скрыть их запаховый след не удается, а росомаха крайне редко и осторожно пробует приваду с незнакомыми резкими запахами. Поэтому использование отпугивающих приманок с ампулами аммиака может способствовать сохранению этого вида хищника, ставшего повсеместно сравнительно редким, и снизить ущерб от действия его на участках охотников-промысловиков.
По материалам сети Internet

Max