Охота по перу в англии

    Я вообще-то больше любитель охоты по перу и всегда знал, что в Европу съездил бы с удовольствием - птичек пострелять. Но мечты - мечтами, а поскольку богатого наследства в ближайшее время не предвиделось, приходилось довольствоваться Подмосковьем или в лучшем случае Калмыкией. Но вот познакомился на стрелковом стенде с одним из лучших английских стендовых стрелков чемпионом Европы и мира по спортингу Филиппом Торрольдом. Разговорились сначала о стрельбе, а когда выяснилось, что Филип - страстный охотник, как и я предпочитающий охоту по перу, тем для беседы нашлось предостаточно.

   О себе Фил рассказывал с неизменным смешком - с юмором у него все в порядке. На ферме его отца водилось огромное количество крыс, уничтожая которых можно было не только принести семье пользу, но и заработать денежку - за каждый хвост платили 15 пенсов. Первым оружием Филиппа стала рогатка, затем появилась мечта накопить денег на покупку ружья, но для этого нужно было увеличить время охоты. Все бы хорошо, да вот школа много времени отнимала. Пришлось сократить часы занятий. И вот 12-летний Филип стал обладателем испанской двустволки. Началась охота в окрестных (соседских) лесах на фазанов, кроликов, куропаток и зайцев. Добычу с удовольствием принимали в мясных лавках, причем за очень неплохие деньги. Правда, чтобы добывать много фазанов и куропаток, нужно было научиться стрелять по летящей птице и бегущему зверьку. Филип стал придумывать - и успешно - собственную технику стрельбы влет. На "фазаньи" деньги была приобретена новенькая японская горизонтальная двустволка, что позволяло участвовать в соревнованиях любых рангов. В общем, времени на школу не оставалось совсем, что совершенно не устраивало Торрольда-старшего. Охота и ружье оказались под угрозой. И тут Филипу повезло: соседи-охотники устроили соревнования по стрельбе по тарелочкам. Машинка была всего одна, так что охотники ходили вокруг нее и по очереди стреляли с разных точек. Использовав весь свой браконьерский опыт, Филип смог выиграть первый приз - живую свинью. Награда была принята папой-фермером благосклонно, ружье удалось спасти.
    Филипу этого было мало. Дело в том, что Открытый чемпионат Англии проводился в разных категориях. Одни упражнения стрелялись только из однозарядного ружья(одностволки), классика - лишь из горизонтальной двустволки, свои соревнования проходили среди "автоматчиков" и т. д. Пришлось охотиться дальше для пополнения оружейного арсенала и одновременного совершенствования собственной техники. И вот наконец, вернувшись с очередных соревнований (Филип участвовал в разряде "охотники"), он выложил перед отцом £50 тыс., что составляло ни много ни мало тысячу месячных окладов фермера. С этого момента вопрос о выборе профессии стоять перестал. (Забегая вперед скажу, что на ферме у Филипа все тракторы, бульдозеры, комбайны и краны переделаны в платформы для метательных машинок. Вся техника на ходу и может перемещаться по ферме стрельбищу, составляя любые комбинации.)
    Любопытный случай, который сделал честь сообразительности Филипа, произошел на других соревнованиях. Там стреляли, если можно так выразиться, на дальность. Победителем считался тот, кто разобьет мишень, "отпустив" ее дальше других. Стрелял тогда Торрольд советскими патронами, которые издавали страшный грохот, метали огонь из ствола, но зато стоили дешевле других. Филип поменял "семерку", которой стреляли все, на "пятерку" и, подложив под зарядное устройство монетку в 1 пенс, усилил давление пороха в патроне. Грохот стоял ужасный, плечо отваливалось, но тарелочки исправно бились дальше, чем у других стрелков.
    Пока мы с Филипом болтали, подошли ребята из ССК "Лисья нора" и предложили стрельнуть сотню патронов английского спортинга. Это дуплетная стрельба, где полеты мишеней - самые непредсказуемые. На каждой площадке стреляются 3-4 дуплета, затем - переход на другую площадку.
    Выиграл, разумеется, недавний победитель Чемпионата Европы Торрольд (там он победил, кстати, с феноменальным результатом - 198 из 200). Ваш покорный слуга проигрался в пух и прах, но когда началась "охотничья" стрельба, т. е. из положения "сидя", "лежа" и т. д., я уже не уступил Филипу.
    Расставаясь в конце дня с моим новым английским другом, я пригласил его к нам на охоту, а Филип - меня. Не прошло и месяца, как я получил приглашение, поставил визу. И вот аэропорт "Хитроу", лондонское метро, поезд до города Диза и улыбающийся Филип в окошке своего "охотничьего" джипа.
    Первая охота на фазанов, куропаток и вальдшнепов была запланирована уже на завтра. Утром приехали к соседу Филипа, где и была назначена охота. Машин довольно много, но это в большинстве своем прибыли загонщики и проводники собак. С принципом охоты в Англии я разобрался довольно быстро. На своей земле хозяин-фермер может охотиться в сезон на любую дичь - для этого достаточно уплатить годовой взнос £20.
    После этого фермер-охотник имеет право не только сам стрелять, но и приглашать на охоту друзей, соседей и членов клуба. За это все участники охоты отдают добытую дичь владельцу угодий, который продает ее в мясные лавки. Клубы, разводящие и тренирующие собак, предлагают свои услуги в качестве загонщиков, а собаки тренируются, работая в загонах и на подаче. В общем, все довольны.
    Сезон охоты длится с октября по январь. Кроме местной дичи (куропатки, фазана, зайца и кролика), с севера на зимовку подваливает пролетная дичь - утка, гусь, вальдшнеп, и в огромных количествах дикий голубь - витютень. Любопытно, что в России установлена дневная норма на голубя, равная 3 головам. А как только этот же самый голубь прибывает на Британские острова, он сразу же объявляется вне закона как вредная птица и отстреливается любыми способами, вплоть до стрельбы с автомашин, из-под фары.Обычная норма голубя за день охоты - под сотню птиц, а профессиональные стрелки бьют по 5-6 сотен птиц за полдня (в 14.30 голуби кончают кормиться и улетают спать).
    И вот первый загон. Филип с двумя охотниками ушел на номера с другой стороны лесного острова, а я по знаку старшего загонщика присоединился к нему. План ясен: пойду фланговым сбоку линии загонщиков и буду стрелять вылетающих из полосы птиц. Загонщики активно загалдели, замахали белыми флагами и довольно ровной цепью двинулись вперед. В наиболее выгодном положении оказались стрелки на номерах. Дело в том, что фазаны очень не любят вылетать из густого кустарника, а попросту бегут впереди загонщиков, а там, где чаща кончается и начинается поле или дорога, и стоят стрелки. Пачка патронов в 25 штук исчезает из кармана в считанные минуты. Я же, шедший вместе с загонщиками, расстрелял всего десяток патронов, и то по куропаткам.
    Кстати, английские куропатки - это вылитые кеклики, т. е. каменные куропатки, которых я немало пострелял в Средней Азии. Кроме английских, примерно в том же количестве наличествовали и обычные серые куропатки. Во втором загоне я стоял на номере, но, к сожалению, посреди голого поля. Мне очень хотелось спрятаться в каком-нибудь кусте, но профессиональный охотник Алекс, сопровождавший меня и следивший, чтобы я чего не нарушил, объяснил, что так не принято: охотников больше интересует сам процесс охоты, а не количество набитой дичи.
    Вот и стоят они в поле открыто, давая шанс птицам облететь себя. Зато, когда я очень красивым и дальним выстрелом взял вальдшнепа, успех был оценен по достоинству: после охоты мне торжественно вручили галстук с изображенными на нем вальдшнепами.
    Леса в Англии практически нет. Вся охота проводится в лесополосах, разделяющих поля, являющихся по сути пастбищами. Самые богатые угодья - специально посаженные для нужд охотников полосы кукурузы. Они не косятся, и фазаны с куропатками имеют возможность прятаться там вплоть до снега. Гонять их очень удобно: по словам английских охотников, обычная дневная норма на 6-7 ружей - 250 фазанов. Один из загонов этого дня мне запомнился особенно, хотя назвать загоном наши действия можно было с очень большой натяжкой. Скорее это походило на карательную экспедицию зондеркоманды против партизанской деревни. К моему удивлению, мы окружили отдельно стоящий в поле хуторок вместе с гаражом, приусадебным участком, дровяным сараем и фруктовым садом. Я стоял на асфальтовой дорожке, ведущей к гаражу и в случае удачи должен был стрелять по стеклам строения, не забывая уворачиваться от въезжающих и выезжающих из усадьбы машин. На этот номер (как выяснилось, лучший) поставил меня сам хозяин дома. После первых же криков загонщиков поднялся такой птичий гвалт, что я невольно сжал крепче ружье. (Филип предложил мне выбирать из огромного арсенала своих призовых ружей любого достоинства, но я остался верен столько лет служившему мне браунингу, благо нашел точно такой же "Браунинг Голд Хантер", с которым я охочусь дома. Правда, на магазин был установлен ограничитель на два патрона в соответствии с европейским правилом - не больше 3 патронов в полуавтомате.)
    И тут раздался взрыв: первая партия из двух десятков фазанов, бежавшая перед загонщиками, вся одновременно выстрелила в меня. Я вскинул ружье, но солнце, выйдя из-за деревьев, ударило прямо в лицо. Не спасают даже темные очки: стрелять не просто сложно, а невозможно. Разворачиваюсь и делаю 3 выстрела в угон. Достаю одну птицу и слышу шум следующей "атаки". А магазин-то пустой! От позора меня спас хозяин, видимо, сообразивший, в какую ситуацию я попал. (Остальные охотники даже не подняли ружья - очевидно, прорыв населения из окруженной деревни проходил через меня.) Так вот, хозяин, схватив флаг с огромным белым полотнищем, встал передо мной и так энергично замахал им, что птицы стали давать высокие свечки, а я получил возможность стрелять. Через три минуты очередной хлопок по карману выявил отсутствие патронов. А прорывающийся из окружения противник тем временем кинул в бой новые резервы: загонщики подошли к самому краю паркового леса, и на прорыв рванули самые старые и опытные петухи фазаны. "Уйдут!" - решил я, но тут увидел бегущего ко мне с горстью патронов Фила. Отгремели последние выстрелы, и появилась возможность полюбоваться работой собак.
    По команде женщины-проводника Шерон собаки уселись в ряд на краю поля. Подняв руку, она дала резкую команду одной из собак. Именно одной, потому что остальные 6 лабрадоров и пара спаниелей даже не шелохнулись. И вот Челси (собака Филипа) по команде несется на поле, затем возвращается с фазаном или куропаткой и занимает свое место. Потом получает команду следующая собака и уходит в работу одна, а остальные опять терпеливо ждут. Так продолжается до тех пор, пока не собраны все птицы с чистого места. Дальше тактика иная. Поскольку часть подранков скрылась в лесу или кустарнике, где поймать их может далеко не каждая собака (речь, конечно, о фазанах-дикарях, а не выращенных в вольере), в поиск пускается вся свора.
    Собаки сработали быстро, и вот мы уже едем к новому загону. Их, кстати, на каждой английской охоте проводится ровно шесть. Возможно, это дань какой-то давней традиции. Наконец, последний загон закончился, и все участники отправились в гости к другу Торрольда ужинать. Я решил, что на сегодня охота завершена, но оказалось, что впереди еще интереснейшая утиная вечерка.
    Увидев приготовленный для меня шалаш, я несколько растерялся. Ведь утка - она и в России, и в Англии утка, так что у меня были сильные сомнения, что привычный крякаш сделает вид, что не замечает охотника, спрятавшегося за четырьмя голыми, ничем не прикрытыми досками. Оказалось, все точно рассчитано - лет утки начался практически в полной темноте. Четыре охотника встали по углам какой-то ямы, где и воды-то толком не было, так, небольшие лужи. Но поскольку, судя по всему, утки должны были снижаться, а то и садиться на эту грязь, я всерьез приготовился к стрельбе.
    Стоит сказать об одной природной особенности Альбиона. Там все время дует ветер, причем временами такой, что трудно устоять на ногах. К примеру, патроны, которые я поставил на полочке "шалаша" для удобства зарядки, сдуло моментально. В общем, когда появились первые кряковые, шли они, как и следовало ожидать, против ветра. Не очень опытный напарник, решив, что пора, резко вскинул ружье, не дав птицам достаточно приблизиться. Пока он целился, утки, лениво пару раз взмахнув крыльями, вдруг оказались в сотне метров от шалашей - могучий порыв ветра буквально отшвырнул их от стрелков. Еще пара заходов окончилась для охотников так же плачевно. Тогда мне пришла в голову гениальная мысль. Я пропустил довольно высоко летящих уток за спину и только после этого вскочил и вскинул ружье. Встревоженные утки запарусили крыльями, и их вынесло прямо на ствол. Так мне удалось пару свалить замертво и еще несколько штук отцепить от стаек, которые ушли в темноту.
    Смешанная стая спаниелей и лабрадоров-ретриверов до окончания стрельбы совершенно спокойно стояла у ног хозяев, как будто запоминая места падения птиц. А как только прозвучала команда, моментально притащили весь подстрел - и чисто битых, и подранков. Я, честно говоря, даже не подозревал, что подвалил так много. В основном это были кряковые селезни, и какие красавцы! Огромные, перелинявшие под зиму; таких приятно было подержать в руках.
    Конечно, я бы построил эту охоту иначе. Получше замаскировал шалаши и не стрелял бы уток ни на первом, ни даже на втором круге облета. Ясно было, что птица шла на грязь кормиться и должна была снизиться практически на выстрел в упор или даже сесть. К сожалению, второй утиной охоты не случилось, и попробовать этот вариант не удалось. Зато на следующий день Филип приготовил такую охоту, о которой я мог только мечтать.
    Охота на дикого голубя (витютня) - процесс сугубо индивидуальный. Если в подготовке могут участвовать помощники, то в шалаше стрелок остается один. Сначала охотник с помощником ранним утром объезжают поля с привлекательными для голубей посевами или остатками убранной свеклы и ищут достойное скопление птиц. Найдя его, встают на пролетном месте и стараются добыть несколько птиц (зачем, расскажу позже). Затем идут на место охоты и приступают к его обустройству. Прежде всего сооружается шалаш. Процесс строительства классического добротного шалаша довольно сложен. Сначала (лучше в каком-либо углублении или канаве) устанавливается каркас из срезанных тут же прутьев. Они переплетаются между собой и крепятся специальными ремешками. Затем на каркас накидывается плотная мешковина и полностью закрывает его, оставляя свободной только крышу. На мешковину накладывается маскировочная сеть и крепится прищепками (у англичан есть приспособления на все случаи). Сверху сеть тщательно маскируется бурьяном и травой. Охотник забирается внутрь и подгоняет убежище под себя.
    Следующий этап - расстановка чучел. Тут-то главную роль и играют добытые ранее птицы. Два голубя крепятся на проволоке вертящегося манка. Остальным через зоб вставляются в голову (так, чтоб держались) обоюдоострые колышки, которые другим концом втыкаются в землю. (По словам английского профессионального охотника, эти "живые" манки гораздо эффективней пластиковых.) После этого по периметру выставляются пластиковые чучела. Помощник, подсоединив аккумулятор, включает вертящийся манок и уезжает гонять голубей, кормящихся на других полях. Ну а охотник заряжает трехзарядный автомат и начинает охоту, равной которой по спортивности я не встречал.
    Привлеченные манками голуби стайками по 10-20 штук (изредка были одиночки и пары) пикируют на шалаш против сильного ветра. Как только охотник высовывается из шалаша, голуби совершают такие пируэты, что стрелять совершенно невозможно. Но в этом-то и весь интерес! Проходит довольно много времени, и после бесчисленных промахов охотник начинает приноравливаться. Зато результатом могут быть несколько сотен добытых птиц. О количестве расстрелянных патронов молчу.
    Я довольно часто стреляю витютней в России, но такой охоты никогда не видел. И главное, над тобой не висит пресловутая норма отстрела три штуки за день. Наоборот, все время чувствуешь на себе одобрительные взгляды проезжающих мимо фермеров и понимаешь, что делаешь доброе дело, уничтожая вредителей и получая при этом ни с чем не сравнимое удовольствие.
    В 14.30 приехал Филип и объявил, что голуби отправились спать, а нам самое время сворачиваться, поскольку в пабе уже накрыт стол и наши общие друзья ждут рассказов о моих впечатлениях об английской охоте.
Основной инстинкт

Сергей Лосев