Тундра

    Каждый человек в той или иной степени склонен к авантюризму. У охотоведов, видимо в силу профессии, эта черта обычно более развита, нежели у простых обывателей.
В процессе общения по телефону с бывшим начальником Архангельского охотуправления Сергеем Чукальским у нас неожиданно возник план съездить (вернее слетать) осенью в тундру на гусиную охоту. Выезд наметили на конец первой декады сентября, когда начинается подвижка гусей с островов на материк.

Дорога
К концу августа сформировалась команда в составе начальника Смоленского охотуправления Михаила Фролова с другом Анатолием, моего знакомого врача из Минздрава Жоры и его друга предпринимателя Славы. Незаметно наступил сентябрь и день отъезда в Архангельск. Договорились встретиться на Ярославке и дальше ехать вместе. Утром мы катим по кольцу времени у нас с запасом. Вдруг на подъезде к шоссе "Москва - Рига" наша скорость замедляется, и мы попадаем в глухую пробку. В Москве бабье лето. Погода стоит очень теплая и окна в нашей старенькой "Волге" открыты. Однако из выхлопной трубы стоящего рядом громадного грузовика в окно "Волги" бьет такая струя выхлопных газов, что дышать становится невозможно.
Сидя в закупоренной машине, изнывая от жары, все чаще смотрим на часы, стрелки которых неумолимо движутся по циферблату. Вот назначенные для встречи 9 часов прошли, а мы все еще находимся в пробке и не переехали злополучный мост, ремонт которого и послужил источником нашей беды. Только через час мы вырываемся из пробки, и с возможной скоростью мчимся по Ярославскому шоссе.
Когда прибыли на место встречи наших попутчиков там не оказалось. Мобильной связи у нас тогда еще не было. Обегав всю округу, с трудом нашли сострадательную продавщицу, позволившую воспользоваться ее телефоном. Однако это ничего не дало, т.к. домашние телефоны Жоры и Славы не отвечали. Посовещавшись, приняли решение ехать в Архангельск в надежде, что наши попутчики или уехали вперед, или догонят нас по пути, поскольку наша старенькая "Волга" не может сравняться в скорости с современным английским джипом. За окном мелькали знакомые пейзажи Подмосковья, затем Переславль Залесский, Ростов Великий, Ярославль и, наконец, Вологодская область. Здесь мне бывать не приходилось. Главное отличие этой северной области от Подмосковья это не природа, а дома. Поднятые высоко над землей, монументальные, они имели по пять - шесть окон по фасаду. Сразу чувствовалось, что леса на их постройку не жалели.
Уже по темному мы доехали до первого районного центра Архангельской области - маленького городка Вельск, где была запланирована ночевка. У дома районного охотоведа стоял джип наших попутчиков, которые, заслышав шум мотора, сразу выскочили на крыльцо. Выяснилось, что Жора со Славой тоже опоздали минут на 30. Жора вспомнил, что как-то я сказал ему, что никого не жду при поездках на охоту дольше 15 минут. Восприняв мою шутку в серьез, Жора запаниковал, и они со Славой ринулись догонять нас. Промелькнули Сергиев Посад, Переславль Залесский, а "Волги" со смоленскими номерами все нет. Только доехав до Вологды, приятели сообразили, что впереди нас нет. Они приняли единственно правильное решение ждать нас в Вельске.
Ночевать охотовед определил на охотбазу недавно созданного коммерческого хозяйства, расположенную в тайге, неподалеку от райцентра. База состояла из двух строений - жилого дома и бани. Неподалеку от бани, за ручьем располагалось овсяное поле. По словам местного егеря, медведи не раз белым днем выходили на это поле и подходили на верный выстрел к бане. Послушав местные байки и перекусив, мы легли спать, чтобы завтра пораньше выехать в Архангельск.
Федеральная трасса Москва - Архангельск здесь напоминает третьеразрядное подмосковное шоссе. Бесконечные лесовозы постоянно разбивают дорогу, но чинить ее никто не торопится. Подмосковное бабье лето сменилось самой настоящей осенью с бесконечным моросящим дождем. Дорога виляла вдоль какой-то северной речки. Расстояния между населенными пунктами значительно увеличились и теперь мы катили в окружении архангельской тайги.
Попадающиеся изредка населенные пункты поражают монументальностью домов. Как и в Вологодской области, местные жители при строительстве домов явно не страдали от отсутствия лесоматериалов, поэтому жилой дом по размерам не уступал сельскому клубу. При этом жилая часть дома была поднята высоко над землей, а внизу располагались помещения для скотины и другие хозяйственные помещения. Север заставил людей думать, как зимой лучше сохранить тепло и в результате появились северные дома, объединяющие все под одной крышей. Тем временем мы доехали до поворота на Холмогоры - родину великого Ломоносова. Теперь можно наглядно представить, сколько будущему ученому пришлось пройти пешком с обозом, чтобы добраться до Москвы.
Архангельск
На подъезде к Архангельску указатель "До Москвы 1234 км". Впереди мост через Северную Двину. На карте эта северная река не впечатляет, но воочию поражает своей мощью. По реке буксир тащит громадную баржу с лесом. Вдалеке видны какие-то суда, но расстояние мешает определить их принадлежность к пассажирскому или грузовому флоту.
Поплутав по городу, находим охотуправление, где нас с нетерпением ожидает Сергей. Побыв полчаса в управлении, едем на место ночлега. Сергей договорился с одним из своих приятелей и разместил нас в гостевой трехкомнатной квартире. На столе к московским закускам прибавилась нежнейшая малосольная архангельская семга. Рыба была настолько жирной, что в пакете, где она лежала, жир буквально плескался. Этой семге еще предстояло сыграть с одним из членов нашей команды злую шутку. Поговорив о предстоящей охоте, вспомнив былые путешествия на охоту в различные места, мы договорились, что завтра Сергей заезжает за нами на УАЗе в 9 часов, чтобы в 10 часов быть на местном аэродроме, откуда вылетает наш вертолет.
Утром, закидав вещи автомобиль, мы тронулись в аэропорт. Вырвавшись из города, УАЗ лихо мчался среди полей. Вдалеке, виднелась какая-то церквушка. Сергей рассказал, что весной во время пролета эти поля служат присадой для гусей. Здесь они пережидают непогоду в тундре и откармливаются перед последним рывком к местам гнездовий. Каким образом они узнают, какая погода в тундре, отстоящей от этих мест на расстояние более 500 км, можно только догадываться. Видимо гуси-разведчики летают и проверяют, сошел ли в тундре снег, и какая там погода. Каждую весну под Архангельском собираются тысячные стаи гусей. Умные птицы прекрасно знают, что здесь под городом человек для них не представляет опасности, поэтому они пасутся вблизи дороги, совершенно не реагируя на проезжающие автомобили. В один прекрасный день вся эта гусиная армада пропадает с полей. Гуси тронулись в тундру к местам гнездовий! Повезет охотникам, которые попадут под массовый пролет гусей! Птицы идут эшелонами стая за стаей. Однажды на весенней охоты мне так повезло: шел пролет сразу четырех видов - гуменника, белолобого гуся, черной и белощекой казарок.
Перелет в тайгу
Тем временем УАЗик подкатывает к зданию аэропорта. В доперестроечное время мне много приходилось улетать с таких маленьких местных аэродромов. В аэропортах тогда бурлила и кипела жизнь, объявлялись рейсы, в зале ожидания толпились, сидели, а иногда и лежали ожидающие свой рейс пассажиры. Здесь картина была иная. Пустое здание аэропорта с неработающим буфетом, безмолвные динамики невольно будили в душе чувство тревоги. Сергей ушел узнавать на счет вертолета, а мы, пользуясь моментом и ловя проглянувшее меж облаков солнышко, закурили, пытаясь авансом накуриться на все время предстоящего полета. Кто-то в свое время мудро отметил, что там, где начинается авиация, заканчивается порядок. Так получилось и в этот раз, в намеченное время борт еще не был готов и мы, слоняясь вокруг УАЗа, смолили одну сигарету за другой. Наконец, где-то через час, нам дали команду на погрузку. Пройдя контроль, мы вышли на летное поле, где у вертолета стоял наш УАЗик, а также у груды разнокалиберного багажа толпились одетые в камуфляж мужики по виду определенно охотники.
Выгрузив из машины свои вещи, мы нагромоздили у вертолета еще одну гору. Глядя на это нагромождение рюкзаков, мешков, коробок и других вещей, включая 50-литровый газовый баллон, не верилось, что весь этот скарб может поместиться в вертолете. Тем временем появились летчики, и началась погрузка. Поскольку наша команда летела дальше всех, то начали с наших вещей, причем участвовали в ней не только наши ребята, но и охотники из другой команды. Когда работа идет с энтузиазмом, то на этот процесс приятно смотреть. Не прошло и 15 минут как все вещи исчезли в брюхе МИ-8. За ними в вертолет погрузились люди и белый кобель-лайка хозяина нашей избы, где мы должны будем ночевать. Все ружья сложили в хвост вертолета. Однако Толя не захотел расставаться со своим полуавтоматом и сев рядом с дверью держал свое ружье, поставив его между колен.
Лететь нам предстояло долго. Сначала до Мезени на дозаправку, а потом дальше на полуостров Канин Нос на побережье Белого моря в устье реки Вижас.
Глядя на забитый вещами под самую крышу вертолет, у меня возникли опасения, что с таким грузом винтокрылая машина вряд ли сумет оторваться от земли и взлететь. Однако бывалый народ относился к этому спокойно, и я перестал волноваться. Наконец командир запустил двигатель, вертолет вырулил на взлетную полосу и, взревев мотором, оторвался от земли. Все приникли к иллюминаторам, смотря на удаляющуюся землю. Вот мы уже набрали необходимую для полета высоту. Под нами Северная Двина. Даже с воздуха, эта река выглядит величественно. Плывущие по ней суда отсюда кажутся игрушками, замершими на речных просторах. Закончились окраины Архангельска и вот под нами уже тайга и бескрайние архангельские болота. Тем временем в вертолете пошел процесс знакомства. Но какое знакомство может быть на Руси без стопки водки? Естественно народ достал из приготовленных заранее мешков и коробок водку и соответствующую закуску. Через 15 минут контакт был налажен и все находящиеся в вертолете стали лучшими друзьями, лишь одна собака не проявляла эмоций, свернувшись калачиком в ногах у хозяина.
Тем временем вертолет все дальше углублялся в просторы архангельской тайги. Иногда внизу проплывали красивейшие лесные озера. Глядя с высоты на темные воды озер, невольно представляешь громадных щук и черных горбатых окуней. Порой на берегу такого озера или лесной речушки таилась одинокая охотничья избушка. Следы цивилизации исчезли окончательно - ни дорог, ни ржавых бочек, непременного следствия пребывания человека на Севере не было видно.
Но вот пейзаж поменялся. Вместо однообразных бесконечных болот, под вертолетом какое-то подобие гор и речная долина. По словам Сергея в зиму здесь скапливалось очень много лосей. Но в начале 90-х годов, несмотря на полное отсутствие волков, браконьеров и легальных охотников численность лося сократилась здесь так же, как на остальной территории области. Видимо, какие-то природные причины, еще скрытые от ока ученых, влияют на поголовье этих лесных красавцев.
Вертолет приближается к Мезени, тайга осталась позади и теперь под нами расстилается лесотундра. То здесь, то там ее прорезают колеи от вездеходов, напоминая чем-то татуировку на теле человека.
Вот показался аэродром, и вертолет пошел на посадку. Районный центр Мезень стоит в устье одноименной реки у побережья Белого моря. Как и на других городах и населенных пунктах нашей многострадальной Родины на нем лежит печать перестройки. Население живет в основном огородом и сбором даров природы, включая охоту и рыбалку. Местный охотовед Юра, встретивший нас в аэропорту, рассказывал, что в годы коллективизации Мезень служила местом ссылки кулаков. Этот работящий народ не пропал и на Севере. Поселенцы умудрялись выращивать в здешней тундре зерновые культуры. Теперь этим здесь никто не занимается.
Вертолет заправился и, подсадив двух жителей каких-то дальних населенных пунктов, расположенных на полуострове, вновь вознесся в воздух. Деревья полностью исчезли. Теперь под нами тундра. Чего здесь больше земли или воды, определить сложно. По крайней мере, у меня не сложилось на этот счет четкого мнения. Иногда вертолет шумом двигателя вспугивает внизу небольшие стайки гусей. На тундровых озерах белыми островками плавают лебеди и рассыпанные, как горох, стайки каких-то уток. Определить их видовую принадлежность с такой высоты не представляется возможным.
Вдруг внизу показался заяц. Его появление вызвало такой восторг у пассажиров вертолета, что даже на некоторое время приостановило процесс братания, в который уже перешла процедура знакомства. Заяц мчался по курсу вертолета, делая громаднее прыжки, но куда ему соревноваться в скорости с винтокрылой машиной. Видя, что его настигают, заяц резко свернул в сторону и дальше помчался по тундре.
Двух пассажиров высадили возле какой-то маленькой деревеньки. Насколько я понял, их путешествие здесь не заканчивалось. Дальше им предстояло плыть по реке на моторной лодке.
Место охоты
Наконец мы долетели до первой избы, где высаживались наши попутчики. Командир сказал, что в целях экономии горючего глушить двигатель не будет, и дал на разгрузку багажа 5 минут. Вертолет приземлился на площадку около избы и, открыв дверцу, мы быстро стали разгружать вещи попутчиков. Действительно в течение 5 минут все рюкзаки, мешки, коробки и газовый баллон были сложены неподалеку от вертолета. Попрощавшись с попутчиками, мы продолжили полет. Лететь оказалось недалеко - километров 20. Внизу показалась река Вижас, впадающая в Белое море, и громадная изба на ее берегу. Опять посадка, но теперь мы выгружаем свои вещи, т.к. полет закончился и мы у цели нашего путешествия. Проверив вертолет и убедившись, что ничего в нем не забыли, мы попрощались с экипажем. Вертолетчики оставались на охоту в соседней избушке, расположенной выше по реке, где-то в 2 километрах от места нашей высадки.
Проводив вертолет, начали перетаскивать вещи в избу, оказавшуюся бывшим рыболовецким приемным пунктом не то колхоза, не то совхоза, приказавшего долго жить. Здесь обнаружилось, что Толино ружье, которое он тщательно оберегал, не выпуская весь полет из своих рук, куда-то пропало. Толя с надеждой вопрошал каждого из нас, не видел ли кто его ружья в белом чехле. Однако, никто из нас этого ружья не видел и не брал. Толя был на грани помешательства. Прибыв за 2000 километров в тундру на охоту оказаться без оружия, что может быть страшнее и обидней для охотника? В какой-то мере его успокоил Миша, который помимо полуавтомата взял с собой на всякий случай и двустволку. Федорыч, хозяин избы, успокаивал Толю, говоря, что ружье его не пропадет. Народ здесь порядочный, летают на охоту не один год и все прекрасно друг друга знают. Кроме того, вертолетчики сейчас приплывут к нам за водой, и если ружье осталось в вертолете, то они наверняка привезут его с собой. На реке показалась моторка с вертолетчиками. Однако когда они причалили, выяснилось, что ружья у них нет. Оставался единственный вариант - Толино ружье выгрузили с первой группой охотников. Но попасть туда до возвращения в Архангельск нет возможности. Так и пришлось Толе охотиться с Мишиной двустволкой, благо он взял ее как запасное ружье.
Естественно, что прибытие и новоселье решено было немедленно отпраздновать и здесь выяснилось, что помимо Толиного ружья мы потеряли сумку с мясными продуктами, так что весь наш провиант ограничивался остатками семги, солеными огурцами, хлебом и продуктами, которые взяли архангельские мужики. Поскольку народ находился еще под впечатлением братания, отсутствие мясной фракции не особенно огорчило, благо все изобилие горячительных напитков было в полном наличии.
Погода нас не баловала. Поднялся ветер, из низко летящих по небу грязно серых, рваных облаков сыпал осенний холодный дождь, День подходил к концу. Было ясно, что сегодня охоты не будет. Гуси тоже не любят такую погоду и без причин на крыло не поднимаются.
Хотя изба рыбпункта была большая, в ней находилась всего одна небольшая комнатка пригодная для жилья. В комнатке стояла печь и единственная кровать Федорыча. Стали готовиться к ночлегу, но тут выяснилось, что с Жорой творится что-то неладное. У него поднялась температура, и начались боли в животе. Потребление жирной семги спровоцировало приступ панкреатита. Поскольку кроме него врача у нас не было, получилось, что спасение утопающих дело рук самих утопающих. Единственное, что мы могли для него сделать, это уступить ему единственную кровать, что предложил сам Федорыч.
Остальные расстелили коврики и спальники прямо на полу подле печки. Видя, что я не горю желанием присоединиться к остальной компании Федорыч сказал, что если спальный мешок теплый, то можно ночевать на чердаке. Воздух там свежий, а на полу постелены картонные коробки. В завершение разговора он выдал мне овчинный полушубок и ушел ночевать к соседу, чей маленький домик стоял по соседству с рыбпунктом. На прощание он предупредил, что ходить по чердаку опасно, т.к. потолок сгнил, поэтому рекомендовал дальше выложенного картоном места не ходить. Забрав полушубок, я поднялся наверх и нашел там прекрасное место для ночлега. Расстелив полушубок, я разделся, забрался в спальник и скоро уснул. Проснулся я оттого, что меня кто-то толкнул. Оказалось это хозяйский кобель, набегавшись после города по тундре, решил отдохнуть и избрал меня в компаньоны. Пригреваемый его теплом я опять заснул и не просыпался до самого утра.
Пора на охоту!
Заслышав внизу шевеление, я встал, оделся по-охотничьи и спустился вниз. Народ также был одет для охоты и пытался из остатков продуктов сообразить какой-нибудь завтрак. Жоре по-прежнему было плохо, но помочь мы ему никак не могли. Подкинув в печку дров, и принеся ему еще в запас охапку, мы стали собираться на охоту. Погода не благоприятствовала. Дул ветер и периодически сыпал мелкий дождь. Сидеть в избе не имело смысла. В нашем распоряжении было всего два полных дня и одно утро, т.к. на третий день в 12 часов за нами должен прилететь вертолет.
Накинув плащи, мы двинулись в тундру на разведку. Я, Сергей и Михаил решили выйти к побережью моря, благо до него было не больше одного километра. Однако в тундре нельзя считать расстояние по прямой линии. Наш путь то и дело преграждали озера, болота, которые приходилось обходить. Начинался отлив и на обнажившейся полоске у воды мы наткнулись на свежие следы крупного медведя. Повстречаться с таким "дядей" один на один в тундре, где нет никаких укрытий удовольствие ниже среднего. Забравшись на ближайший холмик, мы обозрели окрестности, но хищника нигде не увидели. Договорившись не терять друг друга из вида, мы разошлись по тундре, ища место, подходящее для охоты. Гуси не летали. Дождь прекратился. У одного из озер я наткнулся на выводок соколов сапсанов. Крупная самка и два ее птенца перекликались друг с другом. Закурив, я расстелил коврик и стал наблюдать за птицами, надеясь увидеть их охоту на плавающих в озере уток или бегающих по берегам куличков. Однако устраивать для меня показательные выступления, видимо не входило в планы птиц, и соколы постепенно смещаясь все дальше от меня, пропали из виду.
Наметив места для вечерней охоты, мы двинулись к избе, по дороге осматривая расстилающуюся перед нами тундру. Вот впереди показался маленький холмик с воткнутым колышком. Подойдя ближе, мы увидели, на колышке подвешен капкан №2. Значит, мы вышли на чей-то песцовый путик.
Кружным путем выходим к избе. Народ уже подтянулся. Жоре все еще плохо. Федорыч сварил ему пшенную кашу на воде, т.к. остатки семги, сало и соленые огурцы (наш обед) вряд ли пошли бы ему на пользу. Пообедав чем Бог послал, народ вышел на крыльцо избы, представлявшее площадку и настил для закатывания бочек. У Славы был с собой спутниковый телефон, поэтому решили позвонить в Москву знакомому профессору, другу Жоры и проконсультироваться у него как лечить Жору.
Разговаривал с профессором сам Жора, возлежа на досках рядом с телефоном. Профессор не врубился сразу в ситуацию и посоветовал Жоре срочно вызвать неотложную медицинскую помощь. Второй рекомендацией было срочно вызвать летчиков и лететь в Архангельск, но узнав, что под влиянием спирта пилоты будут способны лететь не ранее чем через два дня, профессор рекомендовал ограничиться до приезда в цивилизацию потреблением каши на воде.
В это время на избу налетела четверка гуменников. Погода поменялась. Ветер стал слабее, и гуси поднялись на крыло. Охотники быстро собрались и двинулись в тундру на заранее облюбованные места. Лет был слабый, причем гуси летели по всей тундре, не отдавая предпочтения каким-либо определенным маршрутам. Из налетевшей на меня тройки гуменников, мне удалось выбить одного гуся. К вечеру мои трофеи пополнил одиночный гусак, видимо искавший свою пару. На этом я закончил охоту и подгоняемый быстрыми сумерками пошел к избе.
Происшествие
Собрались все кроме Михаила. Сначала, этому никто не придал особого значения. Однако когда совсем стемнело, стало ясно, что с Мишей что-то случилось. Мы периодически выходили из избы и стреляли в воздух, надеясь, что это поможет Мише выйти к избе. Взяв сильный фонарь, я забрался на чердак и, игнорируя наказ Федорыча, пробрался по потолочным балкам к слуховому окну светил оттуда в тундру. Учитывая высоту избы, мой сигнал виден за несколько километров. Однако наши ожидания оказались напрасны, Миша так и не вернулся. Ко мне на чердак переместился Толя, которому не понравилась водочно-портяночная атмосфера, царящая в комнате. Однако раздеваться он категорически отказался и забрался в спальник во всем охотничьем снаряжении за исключением сапог. В этом была его ошибка. Когда я утром проснулся, то увидел, что кроме меня и моего лохматого соседа на чердаке никого нет. Я так крепко спал, что даже не слышал, как собрался и ушел Толя. Оказалось, что он очень замерз.
Миша так и не пришел. Он появился, причем изрядно навеселе, когда мы уже позавтракали солеными огурцами с хлебом и пили чай. Оказалось, что, подыскивая хорошее место для охоты, он так далеко забрался в тундру, что по светлому выбраться не смог. В темноте выйти из тундры оказалось невозможно. Куда бы он не шел, везде натыкался на воду. Сев на кочку, он некстати вспомнил медведя, что не улучшило его настроение. К тому же стало холодно. Поскольку Миша не курил, то и спичек у него не оказалось. Однако где не пропадал русский мужик. Разрядив патрон (и не один), он все-таки умудрился разжечь костер. Учитывая, что топливом служили веточки карликовой березы и ивы, греться у маленького огонька не было возможности, т.к. надо было все время собирать новое топливо. Бросив затею с костром, Миша просидел на этих кочках всю ночь и с рассветом вышел на избушку вертолетчиков. Пилоты, войдя в его положение, накормили Мишу, не забывая при этом наливать ему для "сугреву" спирта. На этом закончились его приключения.
И снова на охоту
На второй день мы с Сергеем решили сменить диспозицию и отправиться на другой берег Вижаса. Почему-то человек устроен так, что его всегда тянет на новое место, хотя в целом ряде случаев оказывается, что это место не только не лучше, но и хуже старого. Однако нам казалось, что на том берегу реки пролет гусей идет более активно.
Спросив у Федорыча разрешение, мы погрузились в лодку и поплыли к противоположному берегу. Был отлив и ширина реки, в месте переправы не превышала 400 метров. В лодке находились спасательный круг и сделанный из пластиковой канистры черпак, которые веревочками были привязаны к лодке. Переплыв реку, мы подтащили лодку к коренному берегу и крепко привязали ее к вбитому колу. Чтобы не возвращаться в избу, мы взяли с собой наши скудные продукты. Разойдясь по тундре, каждый расположился в приглянувшемся ему месте. Однако и здесь гуси летели слабо. Наши редкие выстрелы все же достигали цели, и к вечеру по паре гусей было у каждого стрелка.
Вечерело, когда мы подходили к реке. У реки наблюдалось какое то странное движение. Что-то взлетало в воздух и падало обратно в воду. Подойдя ближе, мы увидели, что это пена от прибоя. Река была переполнена. Дувший с моря ветер гнал воду как раз на наш берег. Лодки на месте не было. Ее залило водой и забросало песком. На поверхности плавали только привязанные к лодке спасательный круг и черпак. Поднять ее не было возможности, и мы стали откачивать воду и выгребать песок. От ледяной воды ломило руки. Однако самое страшное заключалось в том, что во время прилива весла, засунутые под лавочки, вымыло водой и унесло. Теперь я понял, для чего Федорыч привязывал все на веревочки. Без весел, переплыть Вижас было невозможно. Вытащив лодку на берег, мы пошли вверх по реке в надежде найти что-нибудь подходящее для замены весел. К нашей радости, пройдя метров 200, мы нашли сначала одно весло, а затем, пройдя еще немного и второе. Кормового весла найти не удалось. Уже смеркалось, когда, затащив лодку вверх по реке метров на 500 выше избы, мы поплыли на тот берег. Лодку сносило в море, дующий с моря ветер захлестывал ее водой, которую приходилось все время откачивать. Положение было очень серьезное, в любой момент лодка могла перевернуться. Думать об этом не хотелось. В нашей одежде и при такой холодной воде это явная смерть. Тем временем совсем стемнело. Со стороны избы периодически по реке рыскал луч фонарика. Это наши ребята подавали нам сигнал. Однако начавшийся отлив неумолимо тащил нас в море, где разгулявшиеся волны неминуемо потопили бы нашу утлую посудину. Спасло нас то, что, продвигаясь понемногу вперед, мы попали в "тень" выдающегося в море мыса и волнение постепенно стихло. На берегу нас встречали ребята. Лодку снесло метров на 300 ниже избы, еще немного и ее вынесло бы в море.
Утро встретило плохой погодой. Начавшийся вчера ветер не только не утих, но наоборот стал еще сильнее. Шел нудный осенний дождь. Охоты не было, поэтому мы, собрав вещи, ждали вертолет. Вертолет пришел около 12 часов. Быстро загрузив вещи и попрощавшись с избой, тронулись в обратную дорогу. На первой избушке охотники вернули Толе ружье. Оказывается, когда командир дал команду быстро выгружаться, Толе, сидящему рядом с дверью, стали передавать вещи, и он выпустил ружье. Под горячую руку ружье тоже выгрузили из вертолета. Уже в Архангельске в мешке под сетями нашлись наши мясные деликатесы, которые слетали в тундру и без потерь вернулись обратно. Переночевав в Архангельске и попрощавшись с Сергеем, мы тронулись в обратный путь. Так закончилось путешествие в тундру на гусиную охоту.
Охота

Александр Тихонов