Для чего испытывать легавую?

    Вектор развития.
Майские солнечные дни. Наш народ любит это время. Уже достаточно тепло, но ещё не жарко. Появляется первая трава. Молодая, зеленая и невысокая. Кого тянет на дачи, кого на шашлыки в пробуждающийся лес. Но есть совершенно особая категория людей. Это легашатники. Их тянет в луга. Стосковавшись по охоте с легавой, они начинают натаску своих питомцев. И не только. Буквально каждые выходные второй половины мая и в июне, то тут, то там проводятся испытания и состязания легавых собак, проводимые под эгидами различных обществ и клубов.

   Владельцы уже хорошо и не очень натасканных собак пытаются получить рабочие дипломы. Большинство испытаний легавых собак у нас проводятся по правилам, утверждённым в 1981 году, хотя первые варианты подобных правил в нашей стране были разработаны ещё в двадцатых годах прошлого века. С тех пор заинтересованная общественность не раз поднимала вопрос о необходимости ужесточения и уточнения данных правил и всех их последующих версий. Но лично, по моему мнению, правила испытаний 1981 года практически идеальны. Они рассматривают и оценивают едва ли не каждое движение собаки. Правила прекрасно подходят для того, чтобы оценить готовность питомца к охоте. Если собака натаскана на диплом третьей, а тем более второй степени, то поверьте, с такой собакой можно не только успешно охотиться, а и вызывать зависть у всех, не имеющих собак коллег. Именно глядя на работу обученной собаки в поле, они начинают понимать, что являются не более чем людьми вышедшими погулять с ружьём.
    Таким образом, правила задают ориентиры, и формируют понимание того, как нужно дрессировать собаку. Они также позволяют в полной мере оценить работу натасчика, в том случае, если собака натаскивается профессионалом. На испытаниях владельцы могут не только показать животное экспертам, но и, как правило, всегда получить консультацию как исправить те или иные недостатки. И, несмотря на то, что в нашей стране, для официального допуска в угодья от собаки вовсе не требуется умение охотиться, достаточно иметь документы, подтверждающие происхождение и справку о прививках, проведение таких мероприятия позволяет держать собак в тонусе в период охотничьего межсезонья. У неискушенного читателя может сразу возникнуть вопрос: как это так? Собака не умеющая охотиться допускается на охоту. Для чего же тогда нужны рабочие дипломы? И вот тут мы подходим к странной ситуации, сложившейся в нашем отечественном охотничьем собаководстве. Рабочие дипломы, их степени и количества, учитываются на охотничьих выставках собак для определения племенной ценности каждого животного. Если говорить просто, то чем выше степени дипломов у собаки, тем лучшим потенциальным производителям она считается. Существует стойкое общепринятое мнение, что выявляемые на испытаниях, и тем более, на соревнованиях рабочие качества с высокой долей вероятности передаются потомству. Среднестатистический охотник скорее согласиться взять собаку с пороками в экстерьере, чем из-под родителей, не имеющих "правильного" набора рабочих дипломов. Именно поэтому в клубах существуют положения о племенной работе, и правила, требующие от членов клуба участия в подобных мероприятиях. Более того, говоря о "правильном" наборе надо понимать, что, например, для кобелей планка рабочего диплома по болотно-луговой дичи поставлена много выше чем для сук. Им как минимум нужно иметь диплом второй степени по б/л. А лучше и различные титулы, получаемые за участие в соревнованиях. Как и везде в России строгость наших правил нейтрализуется их тотальным неисполнением, и поэтому случается всякое. Но если действовать по правилам, то дабы оказаться в племени, нужно старательно ловить погоду и ветер, и проводить всё свое свободное время в попытках показать наиболее высокий результат.
    Вы можете спросить: "А что же странного в том, что рабочие дипломы учитываются для определения племенной ценности животного? Всё выглядит более или менее логично. Те собаки, которые показывают лучший результат, те, по идее, и должны обладать лучшим генетическим набором для продолжения рода".
    Но странность заключается в том, что, оценивая поведение собаки в поле, никто не может точно сказать, что в поведении конкретной особи в поле появилось благодаря наследуемым качествам, а что приобретено с опытом и не будет унаследовано последующим поколениям собак ни при каких условиях. И под словом никто, я имею в виду не экспертов. Дело в том, что современная наука в принципе отрицает такую возможность. Более того, на сегодняшний день считается, что поведение собаки определяется в большей степени именно приобретённым опытом. И соответственно учет рабочих дипломов для определения племенной ценности является не просто странным, а ещё и противоречащим тому, что сейчас известно человечеству о генетике поведения и психофизиологии животных.
Генетика поведения, как самостоятельная научная дисциплина, существует с 1960 года. Если вспомнить что правила испытаний, по сути, были сформированы на 35 лет раньше, то становится понятно, что при их формировании опирались на что-то другое. Скорее всего, учитывались общие закономерности передачи наследственной информации, которые действительно были систематизированы уже в начале ХХ века в рамках хромосомной теории наследственности. Центральными понятиями в этой теории являются генотип и фенотип.
    Термином "генотип" в настоящее время обозначают нелинейную сумму всех генов организма, а также наследственную конституцию организма и совокупность всех наследственных задатков данной клетки или организма. Влиянием (или эффектом) генотипа являются эффекты, причиной которых является набор генов. Термин "фенотип" обозначает любые проявления живого организма - его морфологические, физиологические, психологические и поведенческие особенности. Фенотипы не наследуются, они формируются в течении жизни. Они являются результатом сложного взаимодействия генотипа и воздействия внешней среды. Признаков, фенотип которых полностью определяется генотипом, существуют единицы. Примерами может быть, например группа крови у человека.
    Итак, наследуют ли собаки поведение точно так же, как человек наследует группку крови? Очевидно, нет. Более того, общие результаты, показанные в поле собаками одного выводка, никогда не соответствуют классическим законам наследования. А учитываются ли на испытаниях воздействия внешней среды на выработанное поведение в поле? Учитываются ли при оценке собак то, в каком возрасте собака натаскивалась, кем, при каких обстоятельствах, по какой методике? И выделяют ли хоть каким-либо образом фенотипические поведенческие признаки от генетических? Ибо кроме поведенческого фенотипа мы не можем оценивать ничего другого? Тоже нет! Можете, на досуге, перечитать правила испытаний хоть вдоль, хоть поперёк. По ним оценивают только фенотип или степень натаски собаки. Но выводы, почему-то, делаются о генотипе. Со всеми вытекающими из этого последствиями.
    Принято считать, что наследуемость, это степень вариативности определенной черты в популяции, которая может быть объяснена факторами наследственности. Она характеризуется коэффициентом наследуемости, и выражается это понятие, как Н = VG/VT, где Н - коэффициент наследуемости, VG - различия в популяции, обусловленные генетическими (наследственными) факторами, и VT - общие различия. Но даже если значение Н приближается к 1,0, это не обязательно означает, что имеются большие генетически обусловленные различия между индивидами. В то время как истинно, что если среда полностью контролируется и является идентичной для всех индивидов (то есть различия, обусловленные опытом = 0), то любые наблюдаемые различия будут определяться генетическими факторами (так как VG = VT). Собаки, как правило, выращиваются у разных хозяев, в различных условиях, воспитываются и натаскиваются по самым разнообразным методикам, и значения VG ни в каком случае не могут быть равны VT. Это невозможно даже теоретически. То есть попытки сравнивать таких собак между собой, пытаясь определить, что из увиденного в их фенотипе, лучший наследуемый признак поведения, и что передастся потомкам, есть занятие, противоречащее основополагающим понятиям генетики.
    Но дело не только в генетике. А ещё и в том, что поведение высших позвоночных, к которым относятся собаки, нельзя рассматривать, как жестко закреплённый в ДНК набор поведенческих реакций. Подобные поведенческие схемы в большей степени принято отмечать у членистоногих и насекомых. Для собак такой подход абсолютно неприемлем. Их манеру поиска челноком нельзя сравнивать с умением пауков плести геометрически правильную сеть, или талантом пчёл строить математически идеальные соты, руководствуясь только врождёнными программами поведения. Почему забываются мучения натасчиков с кордой, или беготня с молодой собакой зигзагом не совсем понятно. Хотя, откровенно говоря, более удивляет тот факт, что в стране внёсший значительный вклад в изучение нервной деятельности человека и животных, на труды соотечественников, признанных во всём мире, кинологическая общественность не обращает практически никакого внимания. И концепция условного рефлекса И.П. Павлова, учение о доминанте А.А. Ухтомского, и теория функциональных систем П.К Анохина, а также труды многих физиологов нашей страны, таких как И.М. Сеченов или А.Р. Лурия, уже давно дают целостную картину того, каким образом формируется поведение живых существ. И в отличие от верований, принятых у разводящих собак охотников, основной вклад в формирование поведения у собак отдаётся не безусловным, а условным рефлексам! И именно условный рефлекс понимается важнейшим фактором биологической эволюции у высших позвоночных. А.А.Ухтомский пишет: "простой рефлекс классической физиологии является не исходным и принципиально общим типом рефлекторной активности центров, над которой специализируется особая область рефлексов условных, но наоборот, частным специальным и поздним продуктом редукции и упрощения рефлекса условного, который становится отныне общим типом деятельности центрального нервного аппарата". Индивидуальное приспособление особи с помощью условных рефлексов служит своеобразным компасом-ориентиром для решения проблем вида. Естественный отбор закрепляет те мутационные приобретения, которые соответствуют находкам особи. Таким образом, индивидуальное приспособление идёт впереди эволюционно - генетических перестроек.
    Обратите внимание на это высказывание. Общепринято считать, что эволюция развивается благодаря спонтанному появлению неких мутаций, позволяющих некоторым животным, лучше приспособится к окружающим условиям среды. Банально ноги длиннее и бегает быстрее. Однако в контексте поведения у высших позвоночных, к которым и относятся собаки, всё не столь просто и однозначно. Тут основное влияние на продолжение рода уже оказывает способность индивида к обучению, его приспособляемость к изменяющимся условиям окружающей среды. Выживет и даст потомство не обязательно самый сильный, или самый быстрый, а скорее самый умный. Тот, кто сумел быстрее научиться тому, чему не смогли научиться другие. Именно его гены и определят развитие вида. Вот этот вопрос, я и постараюсь раскрыть ниже.
Обучение.
    Итак, обучение, именно оно является основным ориентиром для развития вида. Именно от него зависит в конечном итоге, пустят ли легавую в племя или нет. На мой взгляд, обучение собаки находится под полным контролем человека. Следовательно, именно от человека и зависит показываемый на испытаниях результат, и соответственно оценка собаки как племенного производителя. Мне могут возразить, существуют доказательства того, что обучаемость наследуется. И, дескать, если у собаки природная обучаемость выше, то и результат также будет лучше. Но обучаемость, это не обученность. Например, профессор МГУ Крушинский Л.В. довольно подробно раскрыл этот вопрос в наблюдениях за способностью собак аппортировать различные предметы. Но именно его исследования доказывают, что наследуемость обучаемости выявляется не на испытаниях, ибо научить подавать можно любую собаку. Подобная склонность к подаче выявляется в процессе наблюдения за повседневным поведением животного. Необходимо оценивать процесс обучения в процессе обучения, а не по конечному результату.
    Тем более, что существуют также данные и о том, что степень обучаемости в процессе обучения возрастает. Это особенность непосредственно связана с нейронной природой строения мозга. В современной психофизиологии существует такое понятие как системная специализация и системоспецифичность нейронов. Обнаружены нейроны специализированные относительно самых разнообразных элементов опыта. И поэтому можно предположить, что число таких нейронов и предопределяет поведенческие возможности индивида. А их системоспецифичность ускоряет процесс специального обучения. Но в любом случае наличие таких преспециализированных нейронов жестко не определяют поведение животного. Ибо поведение формируется в зависимости от особенностей индивидуального развития под воздействием окружающей среды. При обучении животного какому-либо навыку нейроны мозга становятся более быстрыми, увеличивается скорость мышления, возрастает чувствительность восприятия и соответственно реакции на изменения окружающей среды.
    Обучение, а в нашем случае натаска, формирует практически всё, что мы способны увидеть в поведении собаки. Даже манеру поиска нельзя считать жестко детерминированной генами. Часто натаску молодой собаки проводят с участием опытной. Бывает, что это собака заводчика, то есть мама или папа, и стиль работы родителей обязательно передаётся подрастающему поколению. Именно "наследуемость" такого рода (Импринтинг - подражание) мы тоже видим на испытаниях, но часто не отдаём себе отчет, откуда она в действительности появилась. Подобное обучающее поведение широко распространено в животном мире. При всей генетической предрасположенности, жеребята не начинают щипать траву, до тех пор, пока не увидят, как это делают старшие, молодые кобели справляют нужду в присядку, до тех пор, пока не увидят этот процесс в исполнении взрослого кобеля. Научение путём подражания часто называют имитационным научением, имея ввиду, что индивидуальное формирование новых форм поведения у животного происходит в результате непосредственного восприятия и копирования действий других особей. Подражание, например, у хищных млекопитающих формирует охотничье поведение.
    Уроки такого рода запечатлеются в памяти животного с первого раза и на всю жизнь. Вот что пишет по этому поводу профессор, академик РАО А.С. Батуев: "Молодые животные путём подражания учатся выполнять некоторые жизненно необходимые действия обычного поведенческого репертуара своего вида. Имитация может осуществляться и в процессе факультативного обучения, идентифицирующего поведение в связи со случайными, переходящими факторами среды. Путем факультативного научения в онтогенезе приобретаются сложные инструментальные условные рефлексы. При этом у молодого животного-зрителя вырабатывается определённый навык в результате лишь одного созерцания действий другой особи, направленных на решение задач".
    Попробуйте теперь вспомнить, хоть кто-нибудь спрашивает, испытывая собаку, натаскивалась ли она одна или с участием более опытной собаки? Достаточно ОДНОГО раза, чтобы у молодой легавой появился пример поведения на всю её жизнь. Вопрос только в том, хороший или плохой пример увидит молодая собака. Известны случаи, когда молодые собаки других пород, поохотившись с опытной легавой, начинают работать птицу со стойкой! После этого можно быть уверенным, что это исключительно наследуемый признак?
    В нашем случае, говоря, например, о формировании поискового поведения собаки челноком, мы должны опираться не на предположение о том, что подобное поведение может быть детерминировано у собаки генетически, как у насекомых, нам следует обратиться к понятию доминанта, определённому А.А. Ухтомским, как рабочий принцип деятельности нервной системы и вектора поведения. По Ухтомскому, доминанта определяет вероятность возникновения той или иной рефлекторной реакции в ответ на текущее раздражение. Она базируется на трёх основных факторах: преобладающей мотивации, прошлом жизненном опыте и оценке вероятностной структуры среды. (Батуев 1981 г.)
    В основе любого акта жизнедеятельности собаки лежит определённая биологическая потребность. Потребность создаёт доминирующую мотивацию, которая предопределяет организм к определённому виду деятельности. В качестве полезного результата определённого поведенческого акта выступает удовлетворение потребности, приводящее к снижению мотивации. При натаске собаки может возникнуть впечатление, что собака мотивирована прежде всего на поиск дичи. Это будет не совсем правильно. Биологическая потребность это скорее голод и жажда, а вовсе не желание сделать стойку по птице. И в данном случае, воспитывая собаку, её приучают к тому, что эти базовые потребности удовлетворяются, прежде всего, тогда, когда собаке удаётся угодить своему хозяину - человеку. В служебном собаководстве лет десять назад появилось очень интересное устройство - кликер. Это штука, при определённой методике применения, позволяет устанавливать с собакой просто невообразимый контакт. Через пищевую заинтересованность собака прямо-таки жаждет услышать очередной клик. Ибо он означает угощение. Собаки, как и мы с вами, лучше запоминают (и охотнее делают!) то, до чего додумались сами. Кликер лишь подтверждаем правильность догадки собаки в момент этой самой догадки. В принципе, кликером делают то же самое, что свистком или командами при выработке челнока в поле. Реагируя, положительно или отрицательно, натасчик выражает своё отношение к тому, что делает собака. И собака учится, и ходить челноком на интересующее натасчика расстояние, и позже приспосабливает свою манеру поиска под конечный результат, который интересует натасчика. А именно под обнаружение птицы. Так через мотивацию и анализ, как опыта, так и окружающей ситуации, складывается индивидуальная манера поиска. Не сама по себе, а в результате тренировок. Кто-то может сказать: не может быть! Разочарую. Может. И каждый раз именно так всё и происходит. Для этого перед выходом в поле, да и вообще перед любым обучением рекомендуется никогда не кормить своего питомца. И не потому, что от усердной беготни у него может случиться заворот желудка, а, прежде всего потому, что: полное брюхо к учению глухо. Собаку всегда мотивируют. И об этом не стоит забывать при оценке собаки. Особенно, оценивая контакт собаки с ведущим. Тот факт, что у плохого и неквалифицированного ведущего любая собака не будет управляться, не принимается в расчёт совсем. А ведь дипломы высоких степеней часто получаются именно тогда, когда собаку выставляет не хозяин, а квалифицированный натасчик. Сама по себе натаска, процесс, занимающий время, но необходимо ещё и воспитать собаку. Этим владелец должен заниматься буквально с момента покупка щенка. В обучение собаки вкладываются усилия время и деньги. Все хозяева в разной степени занимаются со своими питомцами и соответственно имеют разный контакт. Но в результате, оценка ставится собаке, а не человеку. Хотя заслуги то собаки, в том, что у неё прекрасный контакт с ведущим нет ровным счетом никакой.
Я вовсе не пытаюсь убедить читателя в том, что в том, что в поведении собаки не прослеживается ничего, из того, что может наследоваться. Это вовсе не так. Но, по моему мнению, оценивая такое поведение, нужно, прежде всего, понимать, а имеет ли смысл его оценивать, и главное как это делать?
    Вот, к примеру, потяжка и стойка.
    Потяжка - качество, присущее собакам легавых пород. Она определяется настороженным приближением собаки с поднятой головой по направлению к причуянной дичи или ее следу, начиная с момента изменения первоначального хода до стойки или перехода собаки в поиск, при отметке сидок и набродов дичи. Отсутствие потяжки не может служить препятствием к оценке собак на диплом.
    Стойка - основной отличительный, устойчивый и типичный признак работы легавых собак всех пород.
    Стойкой называется остановка собаки в напряженной позе перед учуянной ею дичью. Стойка должна быть сделана собакой непосредственно по птице; при этом ценится стойка твердая, уверенная, без самостоятельного продвижения собаки до подхода к ней ведущего. При бегущей птице собака может продвинуться самостоятельно. При оценке стойки учитываются все стойки, сделанные собакой за время ее испытаний.
    Итак, на первый взгляд классический пример одного из фундаментальных безусловных рефлексов - ориентировочного. По мнению Л.Г. Воронина (1979), он включает три группы явлений. Первая состоит из ряда местных реакций соматического и вегетативного характера (расширения зрачка, снижения порогов чувствительности, поворот головы и туловища в сторону раздражения, расширение кровеносных сосудов, изменение частоты сердцебиения и др), обеспечивающих наиболее полное восприятие сенсорной системой нового стимула. Вторая связана со специализированными поисковыми движениями, зависящими от доминирующей на тот момент потребности. Третья проявляется в виде исследовательской реакции, основанной на удовлетворении потребности организма в информации (любопытство).
    Известно, что безусловные рефлексы наследуются. То есть и потяжку и стойку можно и должно понимать, как особенность поведения, передающуюся по наследству. Но смущает следующее. На испытаниях оцениваются индивидуально характерные поведенческие черты собак. А ориентировочный рефлекс, как и все безусловные рефлексы, отнесен академиком И.П. Павловым к видовым рефлексам. К тем самым рефлексам, которые стойко передаются животным данного вида, или по крайне мере группы разных пород, как в случаях с легавыми. Это рефлекс фундаментальный, он не подвержен серьёзным генетическим вариациям от особи к особи. И то, что мы видим различия в исполнении стойки или потяжки, результат не, сколько генетических различий собак, а более изменений этого рефлекса в процессе онтогенеза.
    Наследственно закреплённые безусловные рефлексы могут возникать, тормозиться и видоизменяться в ответ на самые разнообразные раздражения, с которыми сталкивается индивидуум. Таким путём ранее индифферентные для определённой деятельности раздражители приобретают качества биологически значимых сигналов. При этом образуются условные рефлексы, составляющие основу индивидуального опыта организма, названного И.П. Павловым высшей нервной деятельностью.
    В конце концов, достаточно вспомнить, что собаки любых пород, без исключения, имеют идентичное социальное или половое поведение. С ориентировочным рефлексом - тоже самое. На сегодняшний день в мире FCI признаёт более 40 породы легавых. Только вдумайтесь в эту цифру. Все эти легавые, отличающиеся друг от друга в экстерьере как земля от неба, все имеют одинаковые признаки в поведении. И на самом деле стойка наблюдается не только у легавых. Подобное поведение демонстрирую и лабрадоры и овчарки и другие породы собак, хотя и менее выражено. Такое может быть только в том случае, если ориентировочный рефлекс сформировался у легавых собак в том виде, какой он есть, до того, как по ним начали вести селекцию. Он, так сказать, входил в базовую комплектацию (если проводить аналогию с автомобилями), а различный экстерьер, это уже дополнительные опции, сформированные отбором в различных странах различными заводчиками за длительное время. И то поведение, которые мы наблюдаем в поле, на самом деле не является этим самым безусловным рефлексом.
    Хотя ориентировочный рефлекс и относится к безусловным рефлексам, он обнаруживает способность к угашению (так как для него специфическим стимулом является новизна, а специфической реакцией - набор компонентов ориентировочного рефлекса). Это сближает его с условным рефлексом, который сам по себе является продуктом научения. Именно поэтому угашение ориентировочного рефлекса рассматривается как особая форма научения. Мы просто не можем его оценить, ибо он угасает с исчезновением новизны!
    Любой, кто натаскивал и воспитывал легавую, вспомнит, что молодая собака делает первые стойки буквально по любому поводу. И по мышкам, и по ёжикам и по мелкой птице. Мы отучаем собак, вставать в стойку по мелочи, и всячески стимулируем такое поведение при встрече с охотничьей птицей. В конечном итоге стойка превращается для легавой в удобный язык жестов для общения с человеком. Собака показывает то, что она считает важного показать ведущему. Она встаёт в стойку осознано. Точно также как служебные собаки обозначают взрывчатку или наркотики. Так, что это уже далеко не безусловный рефлекс. В нем нет новизны. Это уже разумные действия животного.
Охота

Сергей Ишков